100 магнитоальбомов советского рока

На общественных началах весной 1987 года он организует фестиваль ленинградских рок-групп в поселке Шушары, весь материал которого был заснят на видеопленку при помощи передвижной студии MCI. Помимо этого, в Шушарах были записаны болванки будущей «БлокАды» «Алисы» и знаменитый концертник «ДДТ» «Оттепель».

Одновременно Андрей Владимирович развил кипучую деятельность по выпуску виниловых дисков. Времена изменились, рок переставал быть запретным явлением. Спродюсированная Джоанной Стингрей двойная пластинка «Red Wave» явилась своеобразным прорывом советского рока с магнитофонной пленки на винил. Воспользовавшись благоприятной ситуацией, Тропилло выпускает на пластинках «Аквариум» («Радио Африка» и компиляция «День серебра» — «Дети декабря»), «Алису» («Энергия»), «Кино» («Ночь»), «Зоопарк» («Белая полоса»), «Телевизор» («Шествие рыб»), «Странные игры» («Смотри в оба»), а также несколько сборников и миньонов. Общий тираж этих альбомов превысил к 1989 году миллион экземпляров.

Параллельно организации крупномасштабного фестиваля «Аврора-89» Тропилло налаживает контакты с польскими кассетными заводами и выпускает новые альбомы «Ноля», «Трилистника» и других питерских групп. Гениальный продюсер взял в Андрее Владимировиче верх над гениальным звукорежиссером. «Джордж Мартин» перевоплотился в «Ричарда Бренсона».

«Я отдавал себе отчет, что заниматься звукозаписью больше не буду, — говорит Тропилло. — Тащить в одиночку всю эту нагрузку я не мог ни физически, ни психологически. Я отпахал свои шесть лет, как папа Карло».

Деятельность крестного отца советского рока в 1990-х — идеальный сюжет для добротного детектива. Став в 1989 году директором ленинградского отделения «Мелодии», Тропилло начал выпускать огромными тиражами виниловые пластинки западных рок-групп. Авторские права и аутентичность оформления дисков Led Zeppelin, Rolling Stones, Jethro Tull волновали его в самую последнюю очередь. «Никто не сможет доказать мне, что я нарушаю российские законы», — уверенно чеканя слова, заявил Тропилло, глядя в глаза репортеру New York Times. На весь этот театр абсурда безучастно взирала со стены обложка «антроповского» «Сержанта Пеппера», где среди десятков знакомых физиономий красовался и одухотворенный лик Андрея Владимировича.

Одновременно с виниловым беспределом «законопослушный пират» успевал заниматься массой других дел. Он боролся за авторские права звукорежиссера сразу с тремя пластиночными фирмами в России, открыл студийные филиалы в Архангельске и Москве и заканчивает строительство завода по производству компакт-дисков в Санкт-Петербурге. На стареньком «Форде» Тропилло ездит на рок-концерты в Хельсинки, планирует провести фестиваль в Тбилиси, изучает проблему замораживания людей в Египте, а также числится епископом Единой евангелическо-лютеранской церкви России. Частично его деятельность «позднего периода» отражена в ряде книг Владимира Рекшана: «Смерть в до мажоре», «Четвертая мировая война» и «Ересь». В одном из этих опусов Тропилло — звукорежиссер-лютеранин — замораживает людей и отправляет их в будущее.

«Пожалуй, невозможно описать все авантюры, которые я совершил в этой жизни, — лукаво усмехается Андрей. — Их было слишком много, и иногда случались дела попросту колоссальные. Трудно поверить, что это вообще могло быть. Но это было».

Глава XI. Магнитофонная культура: последние годы

Перестроечный оптимизм успешно рассеялся, и на смену ему пришли настроения полнейшей эсхатологической безысходности. Затем рок-тусовка пресытилась мраком и медленно потянулась в ночные клубы ломать суставы в ритмах рейва. Одновременно с этим запись самобытных аудиорелизов в нашей стране практически сошла на нет — ровно в тот момент, когда для этого возникли практические условия. Так уж ведется на Руси: могут — нельзя, можно — уже не могут.

С. Гурьев, Ветер и увядание

Отход Тропилло от студийной деятельности явился одной из самых крупных потерь для советского рока конца 1980-х. С другой стороны, после закрытия его студии автоматически увеличилась роль остальных звукорежиссеров. Свято место пусто не бывает — на некоторое время на передний план в Питере выдвинулась квартирная студия Алексея Вишни, снабженная излишками тропилловской техники.

«Соседи нас не доставали, поскольку мой отец был председателем жилищного кооператива, — вспоминает Вишня, которому в разгар его звукорежиссерской карьеры едва исполнилось 25 лет. — Впасть в немилость папы не хотелось никому».