100 великих афер

Дэвид Марчант выяснил, что полученная в США аудиторская лицензия Марка Харриса была отозвана еще в 1990 году. Причина – некомпетентность и халатность. После аудиторский проверки флоридского инвестиционного фонда, Харрис не упомянул в отчетных документах, что являлся его владельцем и управляющим. Ко всему прочему, сумма активов в балансе у него не совпала с суммой пассивов, не говоря уже о прочих мелких погрешностях.

И еще один факт из прошлого Харриса был предан гласности: в 1980-е годы он управлял несколькими офшорными банками на карибском острове Монтсеррат. В 1988 году их закрыла британская полиция (Монтсеррат принадлежит Великобритании) за «незаконную и мошенническую деятельность». Банки, к примеру, взимали с клиентов деньги за услуги, которые не предоставляли.

Разумеется, после опубликования выводов Дэвида Марчанта разгорелся скандал. «Организация Харриса» подала иск в американский суд, обвинив журналиста и его издание в клевете, оценив нанесенный ей ущерб в 30 млн долларов. В этом был свой резон: критическая статья в прессе могла разрушить многомиллионный бизнес, и подобных примеров в американской истории немало. Если бы Марчант проиграл суд, ему бы пришлось возместить убытки, причиненные истцу.

Судебный процесс состоялся в июле 1999 года. Харрис предпочел не появляться в США, возможно, опасаясь оказаться в пределах досягаемости американской Фемиды. Дэвид Марчант открыл свои источники информации и доказал, что у него были веские основания считать «Организацию Харриса» крупнейшей аферой в истории офшоров. У адвокатов Харриса контраргументов не нашлось. В результате Марчант праздновал победу. Ситуация складывалась забавная: с одной стороны, судом было косвенно признано, что Харрис – аферист, а с другой, юридически он по-прежнему оставался чист.

Как и следовало ожидать, после скандальной публикации Марчанта дела «Организации Харриса» пошли из рук вон плохо. Штат фирмы вскоре сократился до нескольких человек, ее спешно покинули ведущие менеджеры. Панамская газета «Ла Пренса» сравнила «Организацию Харриса» с тонущим «Титаником», в свое время также поражавшего величием и роскошью.

Многочисленные партнера Харриса требовали вернуть им деньги. Естественно, возникли проблемы с выплатами. Не помогали ни телефонные звонки, ни письма, ни личные визиты разъяренных клиентов в Панаму: денег просто не было. Опасаясь за свою жизнь, Харрис нанял в качестве телохранителей бодибилдеров. Его организация ухитрилась протянуть еще какое-то время. Лишь в июне 2002 года ее выставили из панамского офиса.

Марк Харрис перебрался в Никарагуа и учредил там новую компанию по оказанию трастовых услуг. В июне 2003 года он был арестован в Манагуа и экстрадирован в Майами. Властями США он обвинялся по 13 пунктам, в том числе в присвоении миллионов долларов клиентских средств и в отмывании денег для банды контрабандистов, промышлявшей поставками фреона в США, где это охлаждающее вещество запрещено по экологическим соображениям.

Печально известный «специалист по офшорам» Марк Харрис был осужден на 17 лет тюрьмы и штрафу в размере 26 млн долларов.

Обвал пирамиды ГКО

В августе 1998 года Россию постигла тяжелая финансовая катастрофа, оставившая без средств к существованию более одиннадцати миллионов российских граждан. У тех, кто сохранил за собой место работы, зарплата была урезана в среднем на две трети, со 160 до 55 долларов в месяц. За официальной чертой бедности оказались около 40 процентов граждан России.

Кризис был связан с масштабными спекуляциями, в основе которых лежали государственные краткосрочные облигации (ГКО) – ценные бумаги Министерства финансов Российской Федерации с определенным сроком их погашения и гарантированным процентом доходности. Выпуск подобных облигаций – общепринятый в мировой экономике механизм привлечения денежных средств. Полученные деньги пускаются в оборот, приносят прибыль – она идет на погашение стоимости и выплаты процентов, а также на нужды государства. Но Россия и на этот раз пошла своим путем.

Впервые ГКО появились на ММВБ 18 мая 1993 года, и вскоре эти ценные бумаги стали основой фондового рынка России и главным средством финансирования бюджетного дефицита. ГКО были абсолютно ликвидными облигациями со сроком обращения в 3, 6 и 12 месяцев и номиналом в миллион рублей. Наибольшей популярностью пользовались самые «короткие» ГКО. Банк России продавал облигации существенно ниже номинала, но Минфин выкупал их позднее по номиналу. Разница между ценой покупки и продажи составляла доход держателя ГКО.

При малом числе заявок государство могло снизить цены на облигации, чтобы стимулировать спрос. Когда спрос был велик, цена на облигации повышалась. Доход по ним составлял 30–50 процентов, а порой достигал немыслимых 250 процентов! Таким образом на фоне экономической разрухи в стране, неплатежеспособности половины производственных предприятий на российском финансовом рынке можно было не прилагая усилий получать 100 процентов прибыли, гарантированной государством.