100 великих дипломатов

Британская дипломатия повсюду в Европе старалась усилить свое влияние. Летом 1790 года прусский министр иностранных дел Герцберг заставить Австрию выйти из войны с Турцией и уступить полякам Галицию. Он надеялся добиться этого при помощи Англии. В крайнем случае Герцберг готов был пойти и на войну против Австрии.

Король Австрии Леопольд II не имел никакого желания уступать Галицию и отказываться от завоеваний в Турции. Император со своей стор тоже готовился к войне с Пруссией и надеялся, что Англия окажется ни стороне, как держава, заинтересованная в подавлении бельгийской револции. Обе стороны стянули армии к своим границам.

Герцберг уже понял, что в Европе главенствует Пруссия, а Англия помогает ей как верный союзник.

Английские дипломаты действительно делали вид, что одобряют действия Пруссии. Герцберг не понимал, что это была лишь игра, нужная Питту, пока не исчезла угроза войны Англии с Испанией из-за земель на Тихоокеанском побережье Америки. Он не подозревал и того, что одновременно Англия признала за Леопольдом II право на присоединение части турецкой Сербии полагая, что „турки должны заплатить за разбитые горшки“, как выразился в Вене английский посол об убытках Австрии от войны. В Вене Питт через своих агентов утверждал то, что он отрицал в Берлине, и наоборот. Ничегно не подозревавший Герцберг пригласил дипломатов на конференцию в силезской деревне Рейхенбах, в военном лагере, вблизи главных сил прусской армии, сосредоточенных для нападения на Австрию. Но Питт в это уже готовил тяжелый удар для своего союзника — Пруссии. Он вовсе не хотел тратить английские субсидии на поддержку Пруссии в войне с Австрей за прусские интересы и не намеревался отдавать Австрию на съеде пруссакам, хотя ему и хотелось оторвать ее от союза с Россией и помешав завоевательным стремлениям на Востоке. Питт видел, что в 1790 году, при приблизительном равенстве сил Пруссии и Австрии, не Пруссия, а Австрия, стала вершительницей судеб европейского равновесия.

Во Франции все внимание было поглощено внутренней борьбой, Россия вела войну с двумя противниками — на севере и юге. Питт это учитывал, он знал, что теперь вместо этих двух держав решать споры Австрии и Пруссией будет Англия. В его планы не входило, чтобы Пруссия усиливалась в Балтийском море за счет Польши.

Прусский король, в последний момент почуяв недоброе, попытался под разными предлогами не пропустить английского и голландского послов в Рейхенбах, задержав их у Бреславля, но после решительных протестов послы все же появились на конференции. Здесь карты Питта были открыты и ослеплению Герцберга наступил конец. Отчасти обманутым оказался император Леопольд II: если ранее британские дипломаты оставляли ему надежду на передачу Австрии некоторых пограничных турецких крепостей, то в Рейхенбахе от него потребовали заключения мира с Турцией на основе восстановления строгогостатус-кво, то есть прежних границ.

К началу конференции в Рейхенбахе угроза войны с Испанией не стояла. Поэтому церемониться с пруссаками Питту было нечего; Англия и Голландия отказали Пруссии в военной поддержке против Австрии; потребовали примирения обеих сторон на основе строгого заключенного соглашения их о подавлении бельгийской революции. Австрия должна была отказаться от завоеваний за счет Турции и выйти из войны с нею с пустыми руками; только при этом условии Англия, Голландия и Пруссия согласились помочь ей восстановить свою власть над Бельгией. Император Леопольд II былболее равнодушен к восточной политике, чем его предшественник Иосиф ІІ, и быстро согласился. Он был доволен возможностью вернуть себе хотя бы Бельгию. Зато австрийские дипломаты были вне себя от гнева, негодования и унижения.

По Рейхенбахским соглашениям, подписанным 27 июля 1790 года, Пруссия отказалась от плана Герцберга, а Австрия — от завоеваний за счет Турции. Австрия обязалась выйти из Восточной войны не помогать больше России. Следствием этого соглашения были австро-турецкое перемирие (сентябрь 1790 года) и окончательный мир в Систове (август 1791 года) между Австрией и Турцией. Зато Англия и Пруссия обязались содействовать восстановлению австрийской власти над Бельгией. Это был полный триумф дипломатии Питта: предотвратив войну между закоренелыми врагами — Австрией и Пруссией, Питт содействовал их сближению для борьбы с влиянием французской революции в Европе; он сохранил и австрийскую Бельгию как буфер против революционной Франции.

После Рейхенбахских соглашений, уже в декабре 1790 года, австрийские войска заняли Брюссель и подавили революцию в Бельгии. В конце 1790 года конгресс представителей Англии, Австрии, Пруссии и Голландии, собравшийся в Гааге, окончательно признал и оформил восстановление власти Австрии над Бельгией.