100 великих россиян

Оставив в Астрахани атамана Ваську Уса, Разин с десятитысячным войском выступил в поход вверх по Волге, взял Саратов и Самару. Все пространство между Окой и Волгой на юг до саратовских степей и на запад до Рязани и Воронежа было охвачено волнением. Везде бродили шайки возмутителей. Крестьяне побивали своих господ, приказчиков и начальных людей. Даже в самой Москве стали поговаривать, что «Стенька вовсе не вор». В сентябре казаки подступили к Симбирску, легко овладели городом, но кремль взять не смогли. На помощь осажденным подошел из Казани большой отряд во главе с князем Юрием Борятинским. Разин выступил против него и дал стрельцам жаркий бой. Но на этот раз удача покинула его: несмотря на большой численный перевес, казаки были разбиты хорошо организованным и обученным войском.

Разин был ранен в ногу и получил удар саблей по голове, ближе к ночи восставшие в беспорядке отступили. Атаман, увидев, что полного поражения уже не избежать, тайком ушел из лагеря со своими казаками и бежал на Дон. Тут Разин стал приступать к Черкасску, хотел взять его, однако, обитый атаманом Корнилой Яковлевым, отступил в свой городок Кагальник. Весной 1671 г. донцы пошли на него походом, разорили городок, а Степана Разина и его брата Фрола взяли в плен. В июне их доставили в Москву в земский приказ. Начались пытки и допросы. Разина поднимали на дыбу, клали на тлеющие уголья, жгли тело раскаленным железом, но на все вопросы он отвечал лишь презрительным молчанием. 6 июня его вместе с братом вывели на лобное место и предали мучительной казни: сперва палач по локоть отрубил ему правую руку, потом отсек по колено левую ногу. Но Разин до конца сохранил великую твердость и не показал даже знака, что чувствует боль. Палач отрубил ему голову, затем рассек туловище на части и воткнул их на копья, а внутренности скормил собакам.

Патриарх Гермоген – Патриарх Филарет – Патриарх Никон

Семнадцатый век в русской истории был временем напряженной религиозной жизни. Ни в одну другую эпоху церковь не имела такого огромного влияния на политику государства, и никогда религиозные вопросы не волновали до такой степени общество, как в эти сто лет. В первые десятилетия века русский народ благодаря охватившему его религиозному воодушевлению сумел обуздать разрушавшую государство смуту и освободиться от власти иноверцев, середина столетия была отмечена спорами вокруг никоновской реформы, а венцом ему послужил великий раскол. И не случайно именно XVII в., весьма скудный на даровитых политиков, выдвинул целую плеяду замечательно ярких церковных деятелей, среди которых особую роль довелось сыграть трем московским патриархам: Гермогену, Филарету и Никону.

ПАТРИАРХ ГЕРМОГЕН

В те времена, когда идея национального единства еще не достаточно укрепилась в сердцах россиян, православная вера служила не просто синонимом всего «русского» и «национального» – она воплощала в себе эти понятия со всей полнотой. Именно поэтому в годину тяжелых национальных бедствий русский народ всегда обращал взоры на своих православных святителей. От них ожидали слов воодушевления, в их проповедях черпали энергию и утешение, в их твердости обретали мужество, а их советы воспринимали как руководство к действию. Русская история дает множество примеров этого «православного патриотизма». Церковь не раз выдвигала из своих рядов достойных проповедников, которых с полным правом можно назвать духовными лидерами своей эпохи. Во времена Дмитрия Донского таковым был троицкий игумен Сергий Радонежский, а при Иване III – ростовский архиепископ Вассиан. В тяжелые годы смуты, охватившей русское государство в начале XVII в., эта нелегкая, но славная роль легла на плечи патриарха Гермогена.