12 новых историй о настоящей любви (сборник)

Карнавал всегда был смыслом папиной жизни. Я помню, как он с горящими глазами рассказывал мне об этом, когда я была маленькой:

– Да, люди приходят в такие места, чтобы их напугали. Но еще они приходят, чтобы почувствовать себя живыми. Прикоснуться к магии. В обычном провинциальном цирке такого не получишь. Люди хотят почувствовать себя храбрыми, сразиться с темными силами. – Он дернул меня за косички. – Есть карнавалы, хозяева которых не знают границ, – понизив голос, продолжал он. – Они говорят: раз людям нужна тьма, пусть и понарошку, так дадим им тьму. Но за такое зло приходится дорого платить, Лулу. Я считаю, если люди хотят тьмы, надо дать им тень вперемешку с солнечным светом.

– Страшно и весело, – сказала я. – Как клоуны.

Отец засмеялся и взъерошил мне волосы, и я подумала, что мы для него самое важное на свете: карнавал и я. Но потом он бросил нас без раздумий, и мы оба столкнулись с побочными эффектами. Я с тех пор толком не ела и не спала. По ночам просыпалась от кошмаров: карнавал отобрали за долги, аттракционы увозят, а я остаюсь посреди пустого поля с парой безработных клоунов.

Для сотрудников карнавала остаться без работы – дело серьезное. Другую работу найти сложно: таких ярмарок, как наша, осталось мало. Все, кто у нас работает, мне как семья, даже Мефистофик – чешуйчатый демон, который живет под каруселью. И вся моя карнавальная семья была в депрессии: Ариадне не сиделось в аквариуме, акробаты то и дело напивались и падали с каната, Отто от расстройства не мог поднимать гири, а у Этты, бородатой женщины, началась алопеция и волосы выпадали по всему телу. Разве что клоуны ходили счастливые, и то только потому, что влюбились друг в друга, что совсем некстати для людей, которые своим видом должны воплощать всеобщие худшие кошмары.

Настроение у меня снова упало ниже плинтуса.

Я как раз дошла до места, где обычно стоял Реджи: это была небольшая темная ниша позади груды проклятого пиратского золота и кучи открытых гробов. Надевая пластиковые вампирские зубы, я услышала голоса.

– Ну и дыра, – сказал мужской голос, противный и высокомерный. – Ты видел эту бородатую женщину? У нее как будто чесотка.

– Это точно, – сказал другой мужской голос, более низкий и еще более высокомерный. Я тут же завелась. – Карусель сломана, кривые зеркала давно пора почистить, и где человек, который откусывает головы цыплятам?

Пх-х. От этого трюка с цыплятами все давно отказались. Слишком много жалоб от вегетарианцев. Какой мерзкий тип!

– Да тут все на ладан дышит, – первый голос теперь звучал громче. Отлично. Значит, их тележка приближается и мне пора на них выпрыгнуть. Хотя можно этого и не делать. Все равно я их скорее всего тоже не впечатлю. – Они небось связались с каким-нибудь демоном-неудачником.

Вы наверняка задавались вопросом, что в мрачных карнавалах правда, а что – подделка. Обыватели всегда этим интересуются. Ответ такой: кое-что правда, кое-что – подделка. Карнавал настолько реален, насколько вы хотите, и настолько подделен, насколько вы надеетесь. Ответ в том, что все необъяснимое в карнавале, вся настоящая магия – заслуга Мефистофика. Он как батарейка, от которой мы все питаемся.

«Неудачник». Меня охватила ярость. Мефистофик – совсем не неудачник. Он воплощение древнего зла! Да как они смеют его оскорблять!

Не успев задуматься, я выскочила из своей ниши, как только показалась их тележка, и со зловещим криком выплеснула на них свой коктейль.

Раздался яростный вопль. Тележка остановилась, и я увидела перед собой злобные, заляпанные красной жижей лица дяди Уолтера и его пасынка Лукаса, которого стошнило на меня десять лет назад.

Пятнадцать минут спустя я все еще не могла оправиться от потрясения. Дядя Уолтер отвел меня в свой благоустроенный трейлер. Пришлось признать, он и правда производил впечатление. Стены обиты деревянными панелями, повсюду сверкают хромированные поверхности.

Дядя усадил меня на бархатный диван, а Лукас с кислым видом удалился по коридору, чтобы смыть с себя коктейль. Хлопнула дверь, послышался звук льющейся воды.

– Мне правда очень жаль, – сказала я.

– Не бери в голову. – Дядя Уолтер был похож на фотографию моего отца в расфокусе. Все в нем было какое-то размытое, в том числе мутные коричневатые глаза и нечеткая линия подбородка. Руки у него были розовые и мягкие. – Обычная детская шалость. Не за что извиняться.

Из задней части трейлера послышался топот. Всю дорогу от Туннеля страха до трейлера Лукас тащился за нами молча и не глядя на меня. Ему хорошенько досталось вишневым льдом по лицу. Дядю Уолтера только слегка обрызгало, но у Лукаса был такой вид, будто он растерзал весь состав «Маппет-шоу».

Дядя Уолтер склонился ко мне:

– Надеюсь, ты будешь считать меня вторым отцом.

– Мой отец не умер.

– Это правда. Но я не имел в виду, что стану ему заменой. Скорее… дополнением.

– Так я могу просто считать вас дядей? – с надеждой спросила я.