12 новых историй о настоящей любви (сборник)

Шустрый Эдди сделал головокружительную карьеру в карнавальном мире. Когда я была маленькой, он работал оператором карусели. Потом пошел учиться на юридический факультет. Говорил, что мрачный карнавал – идеальная подготовка к работе юриста. Он сам был из карнавальной семьи. По словам его родителей, у них были вампиры в роду. Может, это и правда. Я видела Эдди только по вечерам, и он всегда был очень бледным. Но я стараюсь относиться к этому без предрассудков.

– Привет, Эдди! Хочешь мороженого? За счет заведения.

Он покачал головой.

– Что случилось? Почему ты меня вызвала?

– Это насчет моего папы. И…

– Скоростной Эдвард! – это был дядя Уолтер. Я потянулась, чтобы убрать табличку «Еды нет», но Лукас уже сделал это. Он бросил табличку за прилавок и повернулся к отчиму. Уолтер широко улыбался, но улыбка у него была хищная, как у акулы. – Давно не виделись, Эдвард.

Шустрый Эдди коснулся полей своей шляпы.

– Меня зовут Эдди. Шустрый Эдди.

– Я слышал, ты теперь юрист, – сказал Уолтер. – А я еще помню, как ты на карусели работал, – он глянул в мою сторону: – Решила показать документы адвокату?

Лукас удивленно посмотрел на меня. Я ему еще не успела рассказать про документы. Эдди я все рассказала по телефону.

– Я всегда консультирую Лулу, – сказал Шустрый Эдди, хотя это была неправда. – Как друг семьи.

– Рад, что у тебя деловой склад ума. Не то, что у твоего отца. – Уолтер кивнул мне, но вид у него был недовольный. – Оставь бумаги у меня в трейлере, когда закончишь, хорошо?

Я скривилась. Никто не любил ходить в трейлер к Уолтеру, потому что рядом спал Азатот, прикованный к толстому стволу дерева. По ночам он выл, как одинокий поезд. Не знаю, как Лукас это выносил.

Сутулясь, Уолтер пошел прочь. Я вынула конверт из-под прилавка и протянула его Эдди. Он вытащил стопку бумаг и присвистнул.

– Лулу, это что такое? С какой стати твой дядя дает тебе на подпись кучу бумаг, в которых утверждается, что ты передаешь карнавал ему? Карнавал вообще принадлежит не тебе, а твоему отцу. Кстати, где он?

– Сбежал. Ты разве не слышал? Как выяснилось, он всем вокруг задолжал.

Но Шустрый Эдди покачал головой.

– Быть такого не может. Твой отец отлично разбирался в денежных делах. У него был специальный счет тебе на колледж, 401(k), ИПО…

– Эдди, это какой-то суп из букв, – перебила я. – О чем ты вообще говоришь?

– У твоего отца не было никаких долгов, – твердо сказал он. – И в любом случае, если бы с ним что-то случилось, карнавал будет принадлежать тебе до тех пор, пока жив Мефистофик.

– Пока жив Мефистофик? – эхом отозвалась я. – Серьезно?

Шустрый Эдди кивнул.

– Именно демон делает карнавал карнавалом. Другой демон – другой карнавал. Но Мефистофик из старой породы демонов, он проживет еще тысячу лет. Так что с чего бы тебе кому-то отдавать карнавал?

– Я и не собиралась этого делать. – Я обернулась, чтобы посмотреть на реакцию Лукаса, но тот скрылся в темноте, ушел за своим отчимом. Я повернулась обратно к Эдди. – Я ни за что никому не отдам ни карнавал, ни Мефистофика.

– Так я и думал. – Эдди вернул мне конверт. – Так что будь осторожна, Лулу, слышишь? Мне все это не нравится.

Я прижала конверт к груди. Мои мысли пустились вскачь, и мне совершенно не нравилось их направление.

– Мне тоже.

Он глянул за мою спину.

– А еще в этом автомате для коктейлей святая вода, ты в курсе?

Он повернулся и растаял в тени.

«Святая вода!»

Я уставилась на автомат, и меня охватил ужас. Настоящий ужас – не такой, как бывает при виде клоунов со страшным гримом и упырей, наскакивающих на тебя в Тоннеле страха. А такой, какой бывает от предательства.

Я вспомнила, как каждый день брала лед из этого автомата, поливала его кровью и относила Мефистофику.

Я побежала к карусели. Стоял жаркий летний вечер, воздух был густой и душный. Даже издалека было слышно, как позвякивает веселыми мелодиями карусель. На полпути туда передо мной возникла фигура, заслонившая мне дорогу. Я заорала.

– Лулу, – произнес хриплый голос. Это был Лукас. Мы стояли на центральной аллее между лучным тиром и силовым аттракционом с наковальней, которым раньше заправлял Отто. Сейчас его сменил мутного вида мужик с огромным молотом. Он то и дело колошматил молотом по наковальне, на вершине башни звонил колокольчик, и толпа вяло аплодировала. Я собиралась сказать ему, что смысл аттракциона – дать посетителям попробовать свои силы, но все руки не доходили.

– Твой отчим поил Мефистофика святой водой! – я схватила Лукаса за руку и потащила его к карусели. – И я не знаю, как давно это продолжается. Мефистофик – демон, для него это яд.

– Лулу, – сказал Лукас, развернув меня к себе лицом. – Забудь об этом.

– Не собираюсь я об этом забывать! Мефистофик мне как родной! А твой отчим пытался заставить меня переписать на него карнавал…

– Лулу, – его взгляд был полон решимости. – Я люблю тебя.

Это и правда меня остановило.

– Что?!

– Я люблю тебя. С первого дня нашего знакомства.