Денис Лукьянов

12 смертей Грециона Психовского

Список действующих лиц, который в этой книге почему-то показался абсолютно необходимым

Грецион Психовский, профессор, преподаватель, эксперт по древним цивилизациям и антинаучным теориям

Федор Семеныч Аполлонский, друг его, художник, преподаватель

Зискрит Вольфанг Шпингле Брамбеус, барон

Сунлинь Ван, достопочтимый алхимик

Его переводчик

Бальмедара, магиня, Глас Духовного Пути

Инара, дочь ее

Заххак, магус, Визирь Духовного Пути

А также студенты, ящерицы, драконы, жители, пассажиры, маги и другие, о судьбе которых, увы, неизвестно.

P.S.: Книга представлена в авторской редакции, и автор просит искреннего прощения за самые глупые на свете опечатки и описки.

Часть 1. Дежавю по расписанию

Козерог. Глава 1. Дар Аполлона

…великий праздник Неба

месяц великого сияния Иштар1

старцы города к Собранию выходят

Ишум ворота для них отпирает

Солнце освобождение и отдых земли устанавливает

месяц этот до окончания своего…

Из «Астролябии В2

»

– Кажется, это где-то уже было, – пробубнил профессор Грецион Психовский и как-то странно посмотрел на морщинистые руки.

Он принимал последний экзамен в пустой, просторной аудитории – за широкими окнами бушевала зима, хлопьями валил постянварский снег, тот самый, от которого уже не веет волшебством, от которого хочется избавиться, уступив место (и время) слащавой весенней капели. Грецион в принципе воспринимал только два времени года: весну и лето. Поэтому его не так уж смущало это глобальное потепление, о котором балаболили все вокруг – пусть теплеет, пусть. Психовский с удовольствием бы договорился с небесной канцелярией, чтобы снег застилал землю лишь пару раз в году: за две недели до Нового Года и на две после, сохраняя ощущение праздника, приятный резиновый скрип под ногами, снежки, валяние в сугробах и возможность хранить молоко прямо на балконе. А потом было бы неплохо сразу получить ну если не +20, то хотя бы +10, прыгнув с места в карьер, не расшибив при этом головы. Но небесная канцелярия замечания Грециона Психовского не слушала, напрочь игнорируя все возмущения профессора – мало ли, чего вы хотите, у нас тут вот, и так погодный график выбился из колеи.

Наступила та пора, когда сессия должна заканчиваться, она затянулось настолько, что надоела уже не только студентам, но и самим преподавателям, мечтающим поскорее рвануть куда-нибудь на грядущие каникулы, чтобы потом еще полгода выдерживать своих подопытных.

Грецион устало глянул в окно, уставившись на хлопья искрящегося в свете фонарей снега, словно это звезды горстями сыпались с неба. Профессор чувствовал, что где-то это уже видел, что ситуация повторялась в точности до деталей и даже до формы снежинок – на профессора гадкой жижей нахлынуло дежавю.

В последнее время Грециону как-то слишком часто дурнело, хотя старуха с косой вроде бы даже не подавала намека на свое близкое присутствие – профессор просто ощущал себе до ужаса скверно, в особенности каждый раз, когда мозг сбивало с толку то самое дежавю.

Сидящий перед Греционом студент с кроличьими глазками искал любой повод, лишь бы не отвечать на билет, поэтому спросил:

– Вы себя хорошо чувствуете?

– Не помру, пока не ответите, не дождетесь, – хмыкнул профессор, выйдя из транса и почесав густую желтоватую бороду. – Это все ретроградный, будь он неладен, Меркурий.

Студен посмотрел на Грециона как на инквизитора XV века, внезапно решившего сжечь на костре работницу аптеки за богохульство и продажу зелий.

– Вы верите в звезды? – все еще пытался заговорить зубы студент.

– А вы? – парировал Грецион.

– Это повлияет на оценку?

– Нет.

– Тогда, да, – признался студент.

– А я вот не верю в звезды, – ухмыльнулся Грецион, поправив зеленую толстовку на молнии, – зато верю Шумерам, а они верили в звезды.

Психовский окончательно пришел в себя, хлопнул в ладоши и продолжил:

– Кстати, о Шумерах! По-моему, у вас первый вопрос как раз о них, – он сверился с билетом. – Отлично. Итак, я вас слушаю: Вавилон, Ворота Иштар и все, что я вам об этом рассказывал. Только прошу, не уходите в скучную историю.