13 монстров

Странно, но Ешку снова стал корчить голод. Запах крови и разодранного нутра в холодном ночном воздухе породил нестерпимое желание прямо сейчас, в этот миг, вкусить чей-то теплой жизни.

Не помня себя, подчиняясь только жажде, Ешка подкралась к сторожившему пленниц кипчаку, который тоже наблюдал за мерзким пиром. Шея кряжистого и невысокого воина была защищена спускавшейся из-под шапки сеткой.

Но одна из женщин вдруг увидела Ешку. Близкий ли конец жизни сделал ее зрячей во тьме, сама ли полуночница, оголодав, явилась ей, но полонянка без всякого страха, равнодушно поглядела на ту, которая служила Маре, и если не приносила смерть, то была ее предвестницей. Закинула голову, открыв шею, потом снова посмотрела.

И Ешка поняла ее. И приняла жертву.

Насытившись, заметила, что вроде как стала выше.

Кипчак, наверное, почувствовал всего лишь, что какая-то мошка ужалила его между ухом и скулой. Поднял руку, чтобы отогнать, но неслышно осел на землю.

Другие кипчаки вдруг суетливо что-то стали толкать себе в уши.

Нажравшееся чудище со зловонием и жуткими звуками отрыгнуло кости. Подняло башку с погасшими глазами к небу и… запело.

Ешка не слышала таких звуков на земле. Все живое вокруг стало впадать в оцепенение.

Теперь понятно, как кипчакам удалось разорить большое село, где в каждой избе были защитники и оружие. Пока княжьи разбойники разгоняли Круг, убивали и насильничали, враги ворвались в село и порешили, повязали всех под пение птицы. Мальцы, что прятались в лесу, наверное, утром незаметно сбежали. Может, еще кто-то уцелел…

Ешка пошла прочь. Ей больше нечего здесь делать.

Возвращалась другой дорогой, сделав крюк по полю. Наткнулась на мертвые тела женщины и малой девки. На них валялись кверху лапками крупные жуки-падальщики. Наверное, уже было начали свое дело, но оцепенели. Ешка стянула с покойницы рубаху, поневу и платок. Для чего? А если вдруг белым днем придется показаться людям? И кипчакам тоже.

Натянула на себя страшно неудобную одежку.

Поодаль появились еще двое врагов, которые волокли недвижное тело. Неужто мальцам было мало Ешкиного урока, и старший попался? Нет, вроде взрослый мужик. Да это ж непутевый Ушкан, злосчастный насильник! Не шевелится из-за пения чудовищной птицы… Мертвый-то он зачем врагам?

Кипчаки заметили Ешку, быстро-быстро забормотали по-своему. Ага, подивились, как девка может не валяться без дыха. Ну что ж, не гонять ведь их по полю?

Ешка словно полетела над землей и в один миг оказалась возле кипчаков, которым жить осталось совсем недолго.

С первыми рассветными лучами Ушкан очнулся. Не сразу признал Ешку, поразился:

– Ты это… вроде как подросла… И краше стала…

Ешка сверкнула на него глазами, и Ушкан зажал рукой рот.

Увидел мертвых кипчаков и не смог смолчать:

– Кто их?.. Ты?

А потом забеспокоился:

– Бежать нужно! Мы тут на виду сидим. А вдруг кипчаки станут лес жечь? А если нас увидят? Тебе-то что… а я…

Ешка сказала:

– При них громадная птица-див. Как запоет – все без дыха валятся. Коли ее не убить, враги на другие села пойдут.

– Птица-див? – вновь поразился Ушкан. – Пуще того нужно бежать!

– Да кто тут нежить – ты или я? – разъярилась Ешка.

Она скоротала ночь в думах, не в силах тащить тяжеленного Ушкана. И уйти не смогла почему-то… Все не давала ей покоя чудовищная птица. Не можно ей вопить там, где был Ешкин Род и где сейчас началась ее новая жизнь. Чужая эта тварь!

– В лесу малые ребята схоронились, – сказала Ешка примолкшему Ушкану. – Уведем отсюда, как с дивом покончим.

– Полоумная! – вскричал Ушкан. – Супротив дива никто не устоит! Сожрет нас, будто и не было!

– Кипчаков не больно-то сожрал, – возразила Ешка. – Да и огня, верно, боится. Знаю, что говорю… любую нежить только пламенем убить можно. Вот ты и пойдешь с огнем на дива!

– Я?! – возопил Ушкан, позабыв о том, что нужно стеречься. – Ну уж нет! Мне жизнь дорога!

– Правду говоришь, что дорога? – тихо спросила Ешка.

Ушкан сразу отодвинулся подальше от полуночницы. Не ровен час набросится.

Вот попал так попал! Как кур во щи. Уж лучше бы отказался идти с дядькой. Нет, польстился на легкую добычу, безнаказанное охальство… Сиди теперь тут между двух огней, выбирай, что лучше: смерть от дива или от укусов полуночницы.

– Из-за тебя я такой стала… – шепнула Ешка.

Насупленный Ушкан промолчал. Как же, из-за него. Сколько попорченных девок на свете, а ни одна, кроме Ешки, ночной нежитью не обернулась.

– Откуда тебе знать… – снова тихо молвила полуночница.

Ушкан чуть не подпрыгнул: нежить его мысли слушает!

– Верно, – ответила Ешка. – А сейчас раздевай кипчаков, тащи их одежку сюда. Я в лесу ждать буду. Уж очень солнце жжется.

Ушкан было дернулся побыстрее выполнить приказ, но потом степенно поднялся и неторопливо пошел в сторону мертвецов. Права эта Ешка. Переодевшись, он в темноте за своего сойдет. Только как к этому диву подобраться, чтобы уцелеть.

Зачесался шрам на груди, засвербела ободранная спина, и Ушкан зашевелился бойче.