13 отставок Лужкова

Крупная – в низкой связанности московской дорожной сети. В Москве невозможно проехать из одного спального района в соседний, в результате через центр идет до 35% транзитных перевозок, чего нет ни в одном мегаполисе. Проблема диагностирована бог знает когда, в генплане 1971 года с ней уже вовсю борются, и с тех пор мало что поменялось. Нужно построить около 50 мостов и туннелей под железными дорогами на пространстве от МКАД до Третьего транспортного, и из центра уйдет до трети машин.

Вторая крупная – в том, что до 30% дорог в центре занято под стихийную парковку. Если решить две эти проблемы, то в центре станет в два раза меньше машин, пиковые нагрузки не будут превышать 5 баллов.

Но мосты, туннели и парковки – это политически неинтересные темы, чего о них говорить?

Возьмем часть административной проблемы – отношения города и области. Утверждается, что в реальности они живут как одно целое, но их нельзя было соединить из-за самодурства Лужкова и Громова. Более глубокие люди говорят, что соединение невозможно из-за перегрузки государственной структуры – в федерации возникает субъект, едва ли не равномощный всей федерации.

Кто-то предлагает создание федерального округа Москва, управляемого напрямую президентом по образцу федерального округа Колумбия, кто-то говорит, что в российской реальности это превратится в президентский феод по образцу опричнины Ивана Грозного. То есть большая политическая проблема.

В реальности, однако, целое с Москвой образует вовсе не Московская область, а 30-километровое кольцо вокруг Москвы, и если рассчитывать транспортные потоки в Москве без Рублевки абсурдно, то не менее абсурдно считать, что Москвой невозможно управлять без управления Дмитровом, Волоколамском, Серпуховом и Коломной – да вовсе они не составляют с Москвой одного целого. Политическая проблема и реальность располагаются на разных территориях.

Понятно, насколько вкусной является тема инвестиционного жилья в Москве, тем более что тут еще и Елена Батурина, контролировавшая аж 2% рынка и, естественно, начисто его испортившая. Но вообще-то тут и впрямь серьезная проблема.

Лужков придумал разделить социализм и капитализм территориально. Основной массе жителей он оставил социализм – дотации на квартплату, льготы пенсионерам, прибавки малоимущим, низкий налог на недвижимость, жизнь по БТИ. А на пустых землях развел капитализм с атомными ценами на недвижимость. Это обеспечило ему социальное спокойствие, когда в городе с населением 10–20 миллионов жителей на акции протеста выходят 200 человек.

Но пустые земли кончились – начались эксцессы типа «Речника». Можно, конечно, и дальше утверждать, что все проблемы от жадности Батуриной, но что толку? Экономическая модель Москвы состояла в обмене нефтедолларов на инвестиционный квадратный метр. Мы всегда переживали, что будет, когда кончиться нефть, но кончился метр. Нужна новая модель, но на нее нет и намека.

Когда минувшим летом Юрий Лужков проталкивал генплан, главное, чем удивлял этот документ, – практически полным отсутствием стратегии. Город у нас был устроен так, что все шло как шло, а генеральную мысль о том, как будет, Юрий Михайлович думал сам. С годами он все меньше слушал специалистов, все больше полагался на себя и все больше путался.

Итог в том, что проблемы-то более или менее видны, а вот банк решений пуст. Лучшие специалисты в основном работали у того же Юрия Михайловича в институте Генерального плана. Они деморализованы годами службы при Лужкове, а что же касается оппозиционных идей, то их как-то не видать. Нельзя же в самом деле решать проблемы мегаполиса путем сноса «Петра Великого» и надевания на голову синих ведерок!

Наши архитекторы два кризиса сидели без работы, им было нечем заняться, но для города в целом они не предложили ничего, их слишком интересуют конкретные заказы за конкретные деньги. В результате наших архитекторов никто не знает, и гордиться ими не принято, вряд ли они способны создать образ Москвы будущего, который кого-нибудь увлечет.

Памятник Петру I

В начале марта 1997 г. после кампании за проведение референдума о судьбе памятника Церетели, организованной в Москве галеристом Маратом Гельманом вкупе с либеральным союзом «Молодежная солидарность» и Независимым профсоюзом студентов, была создана независимая общественная комиссия в составе 23 человек. Среди них архитектор Юрий Аввакумов, главный художник Большого театра Сергей Бархин, писатель Борис Васильев, поэт Андрей Вознесенский, главный редактор журнала «Столица» Сергей Мостовщиков, главный редактор «Московского комсомольца» Павел Гусев, тележурналист Юрий Сенкевич, актер и режиссер Олег Табаков, а также члены молодежной «тельмановской» инициативной группы по проведению референдума и представители территориального управления Якиманки.