1356. Великая битва

Филипп рассмеялся. Он нес меч и щит, хотя никто не ожидал, что ему придется пустить их в ход, и четыре рыцаря ордена Звезды были приставлены к нему в охрану.

Передние ряды французов теперь стягивались к прогалу в живой изгороди.

– Монжуа Сен-Дени! – завопили воины. – Монжуа Сен-Дени!

Линия атаки стала неровной. Восторженные храбрецы подались вперед, робкие расчетливо медлили, и строй французов потерял четкие очертания. Англичане молчали. Король бросил на них взгляд поверх идущих впереди шеренг и увидел серую линию помятых стальных доспехов под потрепанными знаменами.

– Святой Дионисий! – крикнул он. – Монжуа Сен-Дени!

Кардинал Бессьер держался в сотне шагов позади атакующих французов. Он по-прежнему ехал верхом и в сопровождении отца Маршана и трех латников. Кардинал кипел от недовольства. Предполагалось, французскую армию возглавляют люди, знающие свое дело, опытные воины, но первая атака полностью провалилась, вторая была отражена, и вот теперь по меньшей мере половина войска ушла с поле боя. Причем часть воинов даже не вступала в сражение. Битва, которая обещала стать легкой прогулкой, повисла на волоске. Впрочем, несмотря на гнев, Бессьер не утратил уверенности. Баталия короля была сильнейшей из трех и состояла из людей с самой лучшей репутацией. Они были свежи, а враг устал, и с Божьей помощью король победит. Орифламма развевалась. Кардинал подумывал помолиться, но он не привык уповать на вмешательство Господа, предпочитая полагаться на собственные ум и изворотливость.

– Когда весь этот бардак закончится, – сказал он отцу Маршану, – не забудьте забрать Малис у того шотландского зверя.

– Разумеется, ваше высокопреосвященство.

И к удивлению кардинала, вспомнив про меч святого Петра, он ощутил внезапный прилив надежды. Как никто другой, Бессьер знал о поддельном происхождении большинства реликвий и о лжи, которой морочили доверчивых людей. Любой обломок древней кости, принадлежала ли та козе, быку или казненному вору, без хлопот выдавали за фалангу пальца мученика. И все же, вопреки своему скепсису, кардинал ощущал уверенность, что Малис – это на самом деле меч Рыболова. Она не может подвести. Сами ангелы будут сражаться за Францию, и победа вознесет Луи Бессьера на престол святого Петра.

– Ступайте! – воззвал прелат к воинам впереди, хотя те находились слишком далеко.

И французы устремились в бой.

– Монжуа Сен-Дени!

* * *

Томас скакал на север вдоль линии англичан. Он слышал приближение французов – воздух наполнился грохотом их больших барабанов, – и ему было любопытно узнать, что происходит.

До этого момента он успел принять участие в коротком и яростном отражении атаки всадников у брода, а затем в такой же короткой и ожесточенной схватке за изгородью. Что происходило на прочих участках сражения, оставалось загадкой. Бастард отправился выяснить это и через самый широкий проем в живой изгороди увидел, как накатывается новая волна французов.

Казалось, однако, странным, что на горизонте иных врагов не было, если не считать разрозненных, которые, подобно ему, наблюдали за ходом битвы. Он уже собрался вернуться и рассказать своим об увиденном, дать им приказ готовиться к новой схватке за изгородью, когда услышал голос:

– Ты лучник?

Томас не принял вопрос на свой счет и не обратил внимания, но потом осознал, что вопрос был задан по-французски. Он обернулся и увидел мужчину в черной ливрее с серебряными двустворчатыми раковинами на желтом поле. Тот смотрел прямо на Томаса.

– Я лучник, – подтвердил Бастард.

– Мне требуются конные лучники! – Мужчина был молод, но от него определенно веяло уверенностью и властностью. – Захвати оружие для ближнего боя!

– Я могу предоставить по меньшей мере шестьдесят лучников, – сообщил Томас.

– Поторопись!

Французы вливались через проем, издавая боевой клич. Как в прошлый раз, они ударили по линии англичан, и, как в прошлый раз, сталь встретилась со сталью.

– Крепче стой! – ревел кто-то по-английски. – Держать строй!

Трубы рвали небо своим ревом, барабаны грохотали, звучал боевой клич, а Томас гнал коня без оглядки и остановился, только добравшись до южного края линии, который еще не вступил в сражение.

– Карел! Бой будет, как и предыдущий! Просто сдерживай их! Сэм! Мне нужны все лучники на лошадях. Захватите секиры, мечи, палицы – все, чем можно убить. И поживее!

Томас гадал, кто был тот человек в черном джупоне и во что, черт побери, он ввязался. Его люди бежали к опушке леса, где Кин привязал лошадей.

– Кин! – крикнул Томас. – Дай мне алебарду!

Ирландец принес алебарду, а потом залез на своего коня.

– Я тоже еду. Куда мы направляемся?

– Понятия не имею.

– Таинственное путешествие, да? Мы делали так дома. Просто скачешь и смотришь, куда тебя принесет. Обычно приносило в пивную.

– Сомневаюсь, что это наша цель, – буркнул Томас, а потом возвысил голос: – За мной!