14 друзей хунты

К Денису подошел автослесарь, который ранее осматривал ходовую джипа.

— Ну что, сбил какую-то копейку?

— Пятьсот, но он на двести и так был готов опускаться… Так что триста долларов в плюсе. Это хорошо. А вот то, что он ржавый и закисший, — плохо, — Денис колупнул еще один кусок ржавчины с крыла.

— Не так все плохо с ходовой, как я сказал. Пару болтов надо будет, конечно, высверлить, но… помучаюсь, в общем. Мотор хороший. Ну а ржавчина на максимальную скорость не влияет. Авто еще поработает, оно действительно в неплохом состоянии. А ржавчина — это бич этой модели, они все ржавеют быстро. Но ездить на нем можно будет.

— Мучайся, — улыбнулся Денис. Этого автослесаря он знал уже второй год. Механик от Бога, золотые руки, отставлял заказы по обслуживанию современных авто, с которыми не надо было столько мучиться, ради автомобилей в АТО. Если он на смене — за машину можно было не волноваться.

Денис глянул на «ниссан», буркнул под нос что-то вроде: «Поздравляю со вступлением в ряды морской пехоты! Служи достойно, матрос!» — и пошел к своей «Тойоте-Королле», припаркованной у СТО.

Возле входа в ресепшн Денис наткнулся на директора. Вадим, директор СТО и автомагазина, судя по внешнему виду, должен был работать как минимум камердинером у английского лорда. Или продавать «бентли», рассказывая о десятках типов кожи, которые усладят самый изысканный вкус покупателя. Но внешность обманчива. Вадим зарекомендовал себя как хороший такмед, который организовал курсы по тактической медицине с первых месяцев АТО, а из СТО сделал своеобразный сервис по ремонту «атошных» машин. Если камуфлированные джипы на стоянке и отпугивали клиентов, то Вадиму было на это плевать.

— Берешь этот «ниссан»? — с порога спросил директор и, увидев кивок, добавил. — На какое число тебе его надо отремонтировать?

— На послезавтра, — кратко ответил Денис.

— Сделаем, что сможем, за эти два дня. Но предполагаю, что успеем. Можешь не волноваться, — аристократически ровным баритоном убедил Вадим и пошел к себе в кабинет.

Вся эта картина пронеслась в голове Дениса, когда он два дня спустя стоял у обочины, возле машины, из-под которой текла вода.

— Двигатель хороший, а вот про помпу мы и забыли, — задумчиво сказал Денис.

— Жеваный кріт. Триндець. Приїхали, — его приятель, Алексей, высказал проблему более лаконично.

— Ты абсолютно прав, Леха. Но с учетом того, что других вариантов, кроме как подливать воду и добираться так до пункта назначения, у нас нет, то план действий таков: ты откладываешь свой автомат, от которого тут все равно нет толку, идешь и находишь баклагу с водой. Это не очень хорошо для авто, но лучше так, пока не доберемся до автомагазина. А он будет только в Мариуполе. Потому придаю тебе ускорения волшебным пендюлем и, грозно хмуря брови, добавляю: «И без воды не возвращайся!». Давай, цигель-цигель…

Алексей, пожевав задумчиво ус, положил автомат на капот и пошел в сторону домов.

На внешности Алексея остановимся подробнее. Усы, оселедец, татуировки, большой «казацкий» крест на груди, сережка с крестом в ухе и пудовые кулаки с перстнем, на котором угадывался тризубец, предполагали наличие сабли и ружья в комплекте с шароварами — для создания полного образа аутентичного казака. Но Алексей предпочитал камуфляж «мультикам», АК-74 и керамбит, показательно торчащий из кармана. Умудрившись повоевать в доброй половине добровольческих подразделений, Леша в итоге отвоевал год в составе десантной бригады, где не раз получал от командования нагоняев за неуставной вид.

С начала войны он принципиально не говорил на русском, хулил власть, считая себя радикалом. И уже больше года неотступно следовал за Денисом во время его поездок на передовую. У Алексея, несомненно, была суперсила — находить оружие во временное пользование в любой точке зоны АТО. Через полчаса после пересечения блокпоста он уже деловито осматривал одолженный у кого-то автомат, проверяя его боеспособность.

С Денисом, который имел более прогосударственные взгляды и считал, что власти надо помогать, они разительно отличались. Денис был до войны «белым воротничком», офисным работником, а Алексей, как тогда называли, — «творческой личностью». Сорвиголова с культурным уклоном, он всегда крутился возле звезд, шоу-бизнеса, съемок.

Можно сказать, что война в них обоих открыла новые грани. Но они при этом остались настолько же непохожими друг на друга. Они могли часами спорить, кричать друг на друга, переставать друг с другом общаться, но на следующий день из блиндажа неизменно вылезали два экипированных, таких разных человека, и Алексей, как верный пес-телохранитель, неизменно следовал за Денисом, держа наготове автомат.

Сейчас Алексей нес в руках пятилитровую баклагу, а в спину ему испуганно смотрела сердобольная бабушка, насмотревшаяся российских каналов и узревшая самого аутентичного карателя, которого она когда-либо видела.

Реанимированный джип завелся и неспешно попылил по дороге. Денис сидел за рулем, клацая неработающее радио. В общий шум влился громкий гул от колес.

— Асфальт заспівав, — коротко сказал Алексей.