1632

– Я до сих пор думаю, что, может быть, умнее было бы, дать Симпсону то, что он хочет, – утверждал Феррара. – Он и так уже много месяцев кудахтает насчет Майка о так называемой военной диктатуре. Так пусть выскажется в эфирном часе "свободное мнение".

Майк неуверенно потер подбородок. Но Ребекка была непреклонна.

– Абсолютная чепуха! Майкл был избран единогласно. Если мы позволим Симпсону провозгласить себя официальной оппозицией – а почему, кстати, именно его? – тогда мы должны сделать то же самое для всех остальных недовольных. Это уже не демократия, а обыкновенная анархия.

Пьяцца сразу же поддержал ее.

– Она права. Кроме того, мы уже объявили, что подготовка к учредительному собранию пройдет в течение зимы. А там и новые выборы. Если Симпсон и его стая хотят баллотироваться, пусть делают это своими силами. Пока что он никто.

– У него много сторонников, – возразил Феррара.

Мелисса фыркнула.

– Ну ты сказал, Грег! Разве это много? Три или четыре сотни, может быть, из трех-то тысяч. И это только считая американцев. Сколько германцев, ты думаешь, будут голосовать за него? Пять человек хоть наберется?

– Немцы не будут голосовать на следующих выборах, – отметил Феррара. – Мы уже договорились, что мы не можем расширять электорат, пока учредительное собрание не решит по-другому.

Майк уже пришел к решению, и покачал головой.

– Не имеет значения. Даже если бы у него было больше поддержки, чем теперь, он по-прежнему просто только обыкновенный гражданин. При провозглашении выборов он может выдвинуть свою кандидатуру, если захочет. Тогда он будет иметь такой же доступ к эфирному времени, как и любой другой кандидат. Бекки права. Если мы сейчас пойдем у него на поводу, значит мы просто поддадимся политическому шантажу. Правила есть правила. Неудачник не может требовать изменить их после факта своего поражения.

Неохотно, но Феррара кивнул, соглашаясь.

– Ладно. Забудем про него пока. – Он кинул на Мелиссу скептический взгляд. – Три или четыре сотни? Сейчас, может быть. Но посмотрим, что произойдет после того, как Майк выступит с первым пунктом своей предвыборной программы. Всеобщее избирательное право для всех с восемнадцати лет и старше после трех месяцев проживания

.

Майк улыбнулся.

– Да. И никакого крючкотворства. Никакого имущественного ценза, никаких тестов на грамотность, никаких требований знания языка. Если ты живешь здесь в течение трех месяцев, тебе уже восемнадцать лет, и ты готов принять присягу лояльности – ты избиратель.

– Дерьмо разлетится, как от вентилятора, – предсказал Феррара. Выражение его лица было мрачным. – Сейчас Симпсона поддерживают только некоторые из пожилых людей и трусливые подонки. Но как только Майк огласит свое заявление, все ретрограды и расисты примкнут к банде Симпсона. И не думайте, что таких мало. Вот хотя бы те жлобы, что зависают в клубе 250.

– Эти ублюдки, – прошипела Мелисса. – Ну, я устрою пикет этим сукинам детям.

Пьяцца нахмурился.

– О чем вы?

Майк скривился.

– Хозяин, Кен Бисли, вывесил объявление на прошлой неделе за стойкой бара. Вход собакам и германцам запрещен.

Челюсть Эда отвисла. Майк усмехнулся, его лицо стало суровым.

– Да-да. Когда я впервые услышал об этом, сразу схватил боксерские перчатки и хотел устроить там показательный спарринг. Но Бекки остановила меня.

Ребекка шмыгнула носом.

– Это было бы глупо. Как и идея Дэна Фроста, чтобы закрыть их заведение за нарушение строительных норм. Мне пришлось потратить целый час, чтобы отговорить его от этого. Она посмотрела на жениха и ткнула его в бок пальцем.

– Тем более, что этот все время поощрял его.

– Ну и зачем вы остановили его? – спросил Феррара. – Там в одной только вентиляции можно найти тысячи нарушений.

Майк покачал головой.

– Нет, Бекки была права. Это было бы произволом со стороны официальной власти. Это сошло бы, если бы мы сами с энтузиазмом не пренебрегали тонкостями норм при новом строительстве. Кроме того, она придумала кое-что получше.

Мелисса подняла голову, ожидая разъяснений. Ребекка изобразила ангельскую улыбку.

– Я поговорила с Вилли Рэем – оказывается, он владеет участком земли по улице в районе Клуба 250 – и совладельцами "Садов Тюрингии". Я обратила их внимание на то, что с приходом зимы им было бы неплохо обзавестить постоянным зданием. Так что…

Майк заулыбался и продолжил.

– Так что, Вилли Рэй теперь их новый партнер, и они начинают строительство на следующей неделе. Огромная немецкая таверна расположится прямо напротив, через улицу. Фрэнк и я планируем поднять этот вопрос на следующем профсоюзном собрании. Мы хотим, чтобы новые, преобразованные "Сады Тюрингии" стали местом неофициальных шахтерских посиделок. Партнеры не против, чтобы мы повесили большой плакат на таверне, цитирующий соответствующий отрывок из Конституции СГА. Тот, который был принят еще в девятнадцатом веке, запрещающий расовую дискриминацию.

Мелисса залилась смехом.