1795

Они проходят по временному настилу строящегося Северного моста. Стрёммен к вечеру почему-то стихает. Несмотря на поздний час, еще светло. Висит еле заметный полупрозрачный месяц. Звезд не видно, разве что Сириус и Капелла умудряются кое-как просверлить подернувшую небо бледно-розовую вечернюю пелену. Остановились у здания «Несравненного» и посмотрели на море. Редкий лес мачт у причала на Корабельной набережной, несколько шхун стоит на рейде. Очень мало — куда меньше, чем в прошлом году или в позапрошлом. Началось сразу после того, как пуля Анкарстрёма положила конец жизни короля и обозначила начало новой эпохи. Прошлогодние, казавшиеся кошмарными цифры продаж в этом году кажутся недостижимой мечтой. Торговые дома разоряются один за другим. Те, у кого есть доступ к ключам от казны, руководствуются простой логикой: лучше пустить кровь умирающему, чем дать ей протухнуть.

Болин сложил ладони на рукоятке сливочно-белой трости.

— И как идет подготовка?

Сетон ответил не сразу: присмотрелся, как между мачтами шныряют стремительные тени летучих мышей — самое верное доказательство. Наступил вечер.

— Все по плану. Как и ожидалось.

Болин поискал удобную позу, чтобы меньше нагружать больную ногу. Почесал бедро и помялся, пытаясь найти нужные слова.

— Вы, надеюсь, понимаете, как трудно все это держать в секрете, особенно в таком тесном кругу, как наш.

— Вы хотите сказать, Болин, что не в состоянии хранить тайну?

Сетон не столько увидел, сколько почувствовал: Болин покраснел. И он прекрасно понимал почему. Живо представил картину: бульканье вина в глотке, энтузиастический круг собеседников… Вино. Если надо взорвать оболочку тайны, лучшего, чем вино, сапера не придумаешь. Только для вас, господа, не вздумайте с кем-то поделиться… Болин поставил на карту репутацию не только Сетона, но и свою. Удастся задуманное или нет — в любом случае Болин несет ответственность. Роли поменялись. Давно забытое ощущение власти над чужими судьбами ударило в голову мгновенно, как шампанское. Он чувствует к старику едва ли не благодарность. Еле заметно улыбнулся, поймал на лице Болина тень отвращения — и что? «Мы связаны одной цепью», — подумал Сетон, а вслух сказал вот что:

— N’a pas d’importance. Мне все равно.

Болин посмотрел на медленно, с издалека слышным скрипом покачивающиеся мачты.

— Мне следовало бы быть несколько более… э-э-э… конспиративным. Но ожидания весьма велики — представьте, братья только об этом и говорят. А я стараюсь обеспечить тылы — все должно идти, как задумано.

— Никаких поводов для беспокойства. Остается только одно… когда решится и этот вопрос, назначим день и час.

— Этот ваш один вопрос… имеется в виду место?

Сетон молча повернулся спиной к воде и застыл, дождался, пока Болин проследит за его взглядом.

— Что? Арсенальный театр? «Несравненный»? Вы в своем уме, Сетон?

Сетон задумчиво покачал головой.

— Единственная возможность. Все остальное не годится. Мы же не хотим никого разочаровывать. Вы же сами сделали немало для подогрева ажитации. У меня нет сомнений, в братстве найдутся люди, которые располагают необходимыми связями. Окажите дружескую услугу, Болин, — поспрашивайте.

Болин сделал жест, который Сетон истолковал как щекочущую нервы смесь раздражения и покорности. Завел глаза к небу, потом опять посмотрел на успокаивающую картину пришвартованных кораблей, прокашлялся и сплюнул. Сетон терпеливо молчал.

— Думаю, вам пора сменить жилище, Сетон. Я попросил привести в порядок помещение. У меня в доме. Все удобства. Дверь в мои покои я приказал перекрыть книжным шкафом. И, разумеется, гардероб в вашем распоряжении. Что скажете?

Глаза Сетона сузились.

— Невероятно соблазнительно. До такой степени, что начинаешь сомневаться: вряд ли у такой роскошной розы нет шипов.

Болин отвел глаза.

— Шипов нет, а особые причины есть. То, что я вам обещал… все пошло не так, как задумано. Я недооценил этого… Карделя. А самое скверное: он теперь настороже. И я не могу с чистой совестью гнать в ловушку… добровольцев, назовем их так. Для этого нужен весомый мандат… — Болин показал пальцем в сторону дворца. — Очень сожалею.

Сетон хотел возразить, но Болин предупреждающе поднял руку.

— Но могу поделиться кое-какими слухами, для вас, возможно, полезными. Кардель еще с осени почти все время проводит в поисках некоей девушки, сбежавшей из Прядильного дома. При этом вид у него такой виноватый, будто он продал ее душу нечистому и собирается выкупить обратно.

Сетон задумчиво кивнул:

— Догадываюсь, чья она мать и в чем его вина. Даже не догадываюсь. Уверен.