19-я жена

— С тех самых пор, как твоего отца убили, они раскололись на соперничающие стайки. Во главе некоторых — сестра Рита, а многие другие пошли за сестрой Кимберли. Могу тебе гарантировать, что Пророк не собирается брать в жены сестру Риту. Так что ей необходимо, чтобы все эти женщины были на ее стороне. Если ей удастся образовать группу из десяти или двенадцати сестер, это — десять или двенадцать велферовских чеков, а такое игнорировать будет очень трудно. Но нет сомнений, что Пророк захочет жениться на сестре Кимберли, так что многие жены присоединяются к ней.

— Вы шутите, что ли? Это же безумие какое-то! — поразилась Морин.

— Это ничуть не безумнее, чем некоторые штуки, в которые верите вы.

Морин вздрогнула, будто ей сделали больно.

— Ох, простите меня! — извинился я. — Это нехорошо вышло.

— Вышло грубо, как сапогом в зубы, придурок, — высказался Джонни.

Морин набросила на плечо ремень сумки:

— Я иду в машину. Не задерживайтесь. Мне надо домой.

— Джонни, ты не пойдешь за ней? Скажи, я буду с вами через секунду. И пригнись там, в машине.

Он вышел, а я вдруг почувствовал себя ужасно одиноким в этой своей миссии. Но я еще не закончил. Я спросил сестру Карен, как она думает, что произойдет в большом доме завтра?

— Ну, он определенно женится на некоторых из них, но вопрос в том, что случится с остальными. Одна уже исчезла.

— Кто?

— Сестра Шерри. Ты ее, скорее всего, не знаешь. Ее недавно переназначили твоему отцу. Она была замужем за братом Эриком, но его отлучили, потому что он поспорил с Пророком по каким-то вопросам. У Эрика было пять жен: Пророк взял самую молодую и распределил остальных. Так Шерри и оказалась у твоего отца. Но ее уже несколько дней как нету.

— Что же, по-вашему, с ней случилось?

— Не знаю. Возможно, она сбежала, но я не знаю. — Она посмотрела на меня, как бы решаясь на что-то. — Мне не следовало бы это делать. — Она открыла ящик, вынула поддон с ячейками и подняла его над головой. Ко дну поддона липкой лентой был прикреплен конверт. — После отлучения брата Эрика сестра Шерри пришла сюда и дала мне вот это. И сказала, если с ней когда-нибудь что-нибудь случится, чтобы я связалась с этим адресом.

Сестра Карен отлепила конверт от поддона и открыла клапан. На клочке бумаги значился адрес в Денвере. Ни имени, ни номера телефона, только «Этвуд-стрит, 43, Денвер».

— Вы думаете, Шерри туда уехала?

— Возможно. Я не знаю, Джордан. Только у меня такое чувство, что ей кое-что известно о том, какие тут дела делаются. Почему бы мне не записать для тебя этот адрес?

— Не надо, я его уже запомнил. Мне пора идти.

Сестра Карен высунула голову в дверь отдела доставки посмотреть, нет ли какой угрозы.

— Все чисто.

Мы с Электрой пробежали до машины и улеглись на заднее сиденье. Я сказал Морин, что выезжать надо так же, как мы сюда въехали. «Только без лишних эмоций». Джонни очень хотелось поболтать, но я велел ему заткнуться, до тех пор пока не выедем на шоссе. Морин вела машину по немощеной красной дороге, и мне было видно поднимающееся нам вслед облако красной пыли. Машину трясло, а снизу в нее стучали взлетающие из-под колес камешки.

Когда мы выехали на шоссе, в машине стало тихо. Слышался только убаюкивающий звук колес, бегущих по асфальту.

— Кого-нибудь видите? — спросил я.

— Никого.

— Ни впереди, ни сзади?

— Никого.

— Джонни, порядок!

И мы оба сели нормально.

— Ну, блин, это было потрясно!

Я снял с себя одежки мистера Хебера:

— Отдам их в чистку.

— Я сама об этом позабочусь. — Мы немного поспорили, но Морин сказала: — Джордан, с этим все нормально.

Я рассказал им о том, что сказала мне сестра Карен, — про исчезновение сестры Шерри и про адрес в Денвере.

— Денвер, — заметил Джонни. — Я там был несколько месяцев назад. Неплохое местечко.

— Она думает, эта жена может что-то знать.

— С чего это она так думает? — спросил Джонни.

— Вот в том-то и дело. Она вовсе так не думает. Она хочет, чтобы я проехал весь этот путь до Денвера, чтобы поговорить с кем-то, кого там, вообще-то, нет.

— Вот придурок! О чем это ты?

— Ей нельзя верить.

— Сестре Карен? Да она нам только что так помогла, как не знаю кто!

— Я понимаю. Только теперь она хочет, чтобы нас в городе не было. Что-то там должно случиться, и она хочет, чтобы меня даже рядом с Месадейлом не было, когда это произойдет.

— Слушай, ты говоришь как параноик.

— Ну и что из того?

— Ну, псих, ты что, «Двадцать четыре часа»[77] насмотрелся?

Пора была предвечерняя, солнце стояло низко и наклонно освещало машину. Все перед нами было золотым и желтым. Иногда, если ведешь машину в Юте по какой-нибудь захолустной дороге, то начинаешь думать, что если Бог есть, то он, вероятно, и впрямь приложил ко всему этому руку. Просто тут такая гребаная красота…

— Морин, — спросил я, — а это кто?

— Кто?

Я показал на сувенир, свисающий с зеркала заднего вида. На одной стороне его красовалась надпись: «Зайон-2006», на другой же была фотография двух молодых женщин на фоне знаменитого одинокого дерева — сосны, согнувшейся наверху столовой горы из слоистого песчаника. Уверен, вы это дерево видели. Одно из самых знаменитых в мире деревьев.