1917 год: русская государственность в эпоху смут, реформ и революций

Как справедливо писал английский историк Э. Карр, это было ещё одним подтверждением отсутствия в России прочной базы или народной поддержки для институтов буржуазной демократии. Разгром «учредилки» не вызвал никакого сожаления низов. Что же касается III Всероссийского съезда Советов, то он оказался естественным приемником Учредительного собрания[268]. Делегаты, чувствуя важность происходящего, выразили это очень символично. Во имя «исторического воспоминания о пройденном пути» вслед за «Интернационалом» ими была исполнена также и «Марсельеза»: «Интернационал победил Марсельезу, как революция пролетарская оставляет позади революцию буржуазную

»[269]. Подчёркнуто символично выбиралось и место проведения III съезда Советов. Им стал не Смольный, а Таврический дворец, где ещё совсем недавно заседало Учредительное собрание…

Таким образом, подобно июльскому кризису Временного правительства, январский кризис Советского правительства был шире просто кабинетного. Не укладывается он и в рамки конфликта между ветвями власти. Как и в июне 1917 года, так и в январе 1918 года речь шла об окончательном разрыве в лагере социалистов. Общим между двумя кризисами было и то, что оба они как бы означали временную стабилизацию режимов: в июне 1918 года либерально-демократического режима, сейчас – советского. Но было между ними и различие. Второй кризис Временного правительства удалось преодолеть внешним наступлением на фронте. Второй же кризис Советского правительства был ликвидирован наступлением на внутреннем фронте против оппозиции. Поэтому результатом кризиса вокруг Учредительного собрания стало не просто укрепление советского режима, но и его характера как чрезвычайного.

Второй кризис Советского правительства имел и некоторые другие последствия, которые трудно оценить однозначно. После его ликвидации стало совершенно бесперспективным продолжения саботажа прежнего чиновничества. Начинается совершенно новый этап в формировании советского аппарата власти. На этом этапе значение пролетариата будет падать, а вес прежней бюрократии усиливаться. Причём речь идёт не столько о процентах, сколько о стиле, сути, методах и традициях управления.

Эхо брестского затишья

Из всех трёх кризисов Советского правительства меньше всего в плане внимания к нему историков повезло третьему кризису. Первые два кризиса вынужденно освещались в связи с важными событиями внутренней жизни: революцией и Учредительным собранием. Третий же кризис оказался в тени противоречивых международных акций Советской власти. Как правило, он лишь упоминается исследователями, и то лишь с целью подчеркнуть масштабность влияния Брестского мира на судьбы Октября.

И действительно, на первый взгляд, третий кризис Советского правительства как нельзя более наглядно подчёркивал значимость для судеб Русской революции внешнего фактора. Война, крах мировой рыночной системы, идеология интернационализма так или иначе влияли на позицию различных групп внутри советского руководства, сплетаясь в тугой узел вокруг шедших в Брест-Литовске переговоров. На этом фоне внутриполитические события представлялись менее важными, вторичными.

Поводом для начала кризиса стало подписание 3 марта 1918 года в Брест-Литовске мирного договора. Имеется вероятность, что договор подкреплялся дополнительными статьями. Хотя соответствующие документы не обнаружены, на возможность их существования указывает ход последующих событий. Речь, прежде всего, идёт о подписанном 27 августа в Берлине соглашении, по которому Советская Россия обязывалась уплатить немцам контрибуцию в 6 млрд марок[270]. Существенно более мягким, чем, например, по отношению к российским, было и отношение к немецким промышленникам, имевшим свои предприятия в России. В свою очередь, Германия предприняла несколько дипломатических усилий, целью которых было оказать давление на нейтральные страны и подтолкнуть их признать большевиков в качестве законного правительства России, хотя абсолютизировать эту «помощь» и не приходится[271].

14 марта 1918 года с опозданием почти на три часа в зале бывшего Дворянского Собрания начал работу IV съезд Советов. Причиной задержки стала острая борьба в кулуарах, где во многом и был решен результат предстоящего голосования[272]. После того как Брестский мир был всё же ратифицирован, левоэсеровская фракция заявила о выходе их партии из Совнаркома. Решение это далось левым эсерам далеко не просто. Не менее трети фракции высказалось за заключение мира и против выхода из СНК. На II съезде ПЛСР 17–25 апреля такие их лидеры, как М. Спиридонова, Колегаев, Натансон, Трутовский и другие также выступили с примирительных позиций. Тем не менее, уже 15 марта 1917 года министры от Партия левых социалистов-революционеров интернационалистов (ПЛСРИ) покинули свои посты. Правительственный кризис разразился.