1941: фатальная ошибка Генштаба

«—Не слишком ли вы открыто сосредоточились у границы? – спросил командующий округом Ф.И. Кузнецов. – Как бы на той стороне не пронюхали об этом. Не избежать тогда неприятностей.

– Мы все сделали, чтобы наши перемещения не вызывали подозрений. Просто соединения оставили лагерь в порядке учений, – ответил И.Т. Шлемин.

– Руководство одобрило?

– Есть решение Военного совета армии.

– Мне доложили, что и боеприпасы выданы войскам.

– Выданы.

– Пожалуй, поторопились. Осторожнее с ними. Один случайный выстрел с нашей стороны немцы могут использовать как повод для любых провокаций.

– Понимаем. Люди строго предупреждены.

Несколько секунд оба стояли молча, уставившись друг на друга…

Кузнецов нервно то надевал, то снимал перчатки.

– Запутанная обстановка. Страшно запутанная…

Командующий округом направился к выходу. Был он заметно расстроен, шел углубленный в свои мысли, ничего не замечал. Уже сидя в машине, что-то собирался сказать начальнику штаба армии, но промолчал и только махнул рукой:

– Ладно!

Конкретных указаний он не дал. Но мы были довольны уже тем, что боеприпасы остались в войсках.

Через два часа я выехал в форт № 6.

Наступил вечер 21 июня»³⁹⁹

.

Уже тогда Кузнецов выглядел несколько подавленным, но еще сопротивлялся – к примеру, разрешил войскам оставить боеприпасы. Но после первого боя и последующих стычек на границе на него стали давить сильнее, упирая на то, что именно на его участке случился вооруженный конфликт. В конце концов, Кузнецов вынужден был кое в чем отступить. Кроме того, в обход него кто-то прямо давил также на командующих армиями и нижестоящих командиров. К примеру, вечером 21 июня в ПрибОВО представители командования округа, приехавшие из Риги, пытались отбирать боеприпасы, выданные еще 18–20 июня! Но когда прибывший в штаб 11-го стрелкового корпуса член Военного совета округа П.А. Диброва распорядился отобрать боеприпасы, то командир корпуса Шумилов справедливо потребовал от него письменного приказа. И Диброва такого приказа ему не дал⁴⁰⁰! То есть писать их почти никто (за исключением, и то в некоторой степени, Ф.И. Кузнецова) не решался. Потому что знали, что они шли вразрез с отданными ранее официальными директивами Наркомата обороны, принятыми по указанию главы правительства.

В то время как основное внимание по телефону Жукова и Тимошенко уделяли Кузнецову, в остальных округах командиры сидели в своих штабах и ждали распоряжений из Наркомата обороны. На какой-то период другие командующие остались без внимания, точнее – без давления Тимошенко и Жукова. Когда же по телеграфу они получили из Генштаба уведомление, что в ближайшее время к ним поступит важная шифровка, то многие справедливо посчитали, что там будет подтверждение требованиям «Директивы 20.06.41» о выводе войск на позиции. И начали выполнять это каждый на свой лад.

В Одесском округе генерал Захаров, не дожидаясь шифровки, приказал всем войскам занять позиции в своей полосе обороны, включая предполье.

В 6-й армии КОВО, как уже говорилось, 97-я и 41-я стрелковые дивизии еще до полуночи двинули отряды поддержки пограничников, оставив пока главные силы дивизий в лагерях. А в соседней 26-й армии 72-я и 99-я стрелковые дивизии находились на позициях уже полностью. В КОВО долго не давали войскам занимать свои позиции в полосе обороны только 5-й армии. К примеру, командир 45-й сд Г.И. Шерстюк вспоминал: