1941 – Туман войны

Он снова, никого не спрашивая, сам все продумал, сам все решил и в результате – таки «накоцал по бецлам» этой вонючей фашистской кодле, которая считает себя непобедимыми арийскими героями, а на самом деле они все натуральные бестолковые шлимазлы, у которых мама родила адиёта, и «Здрасьте вам!» – им теперь с этим жить, до самой смерти.

А у самого – ни царапинки. Не зря про таких говорят, что они, даже если вдруг ветры случайно пустят, так и теми ветрами сами себе цимес надуют, чтоб я так знал, как я не знаю! Но главное – сам он жив, здоров, и дай-то бог, чтобы так было и дальше!..

А нервы… Пусть только вернется, зараза самовольная, вот тогда я с ним за мои нервы и поговорю, мало ему не покажется!.. Впрочем, это все потом, сейчас – совещание».

Совещание прошло ожидаемо феерично: сказать, что кооптированный (против своего желания) в начальники штаба создаваемого укрепленного района полковник Коваль натурально ошалел от доведенной ему текущей оперативной обстановки в районе Суховоли и на рокаде в целом, – это изрядно преуменьшить степень его обалдения.

Он и так сейчас был «не в своей тарелке», поскольку и по содержанию материалов обучения в Военной академии механизации и моторизации Красной армии, и по опыту дальнейшей службы в мехкорпусах никоим образом не был готов выполнять задачи по организации обороны, да еще и в таком масштабе, а потому работал день и ночь, без сна и отдыха, изо всех сил стараясь вникнуть во все вопросы, пытаясь превратить хаос отступающих войск в порядок обороны, и при этом с горечью понимая, что не справляется, не тянет, не его это уровень компетенций. А тут на совещании вдруг выяснилось, что круг этих вопросов еще шире, а масштаб задач еще значительнее, чем он мог себе предположить…

Евстафий Сидорович впал в такой глубокий ступор, что Хацкилевичу даже стало немного стыдно – он ведь до сих пор не посвятил своего начштаба в истинное положение вещей, как с организацией укрепрайона, так и с источниками своей информированности, в том числе ни слова не сказал о настоящей личности «лейтенанта Иванова» и пока не собирался этого делать. Однако и тащить все вопросы одному просто не было сил, поэтому Коваля поневоле приходилось задействовать, пусть даже частично, где недоговаривая, где импровизируя на ходу. Вот как сейчас…

Пока начштаба раздвигал для себя горизонты осознания реальности, командир 214-й вдбр полковник Левашов, испросив разрешения, перешел к конкретике, прямо спросив, что в свете доведенной информации требуется от него и его десантников.

– А твоих орлов, Алексей Федорович, я планирую задействовать по профилю. Все, как ты и говорил мне про ваши специализации: переброска в тыл врага, захват и удержание плацдармов, разведка и диверсии как по периметру обороны, так и в более глубоких тылах противника.

– Отбитый у фашистов аэродром? – мгновенно сориентировался Левашов.

– Схватываешь на лету, Алексей Федорович, молодец, хвалю.

И Хацкилевич продолжил, обращаясь уже ко всем:

– Именно аэродром в районе Гонендза, бывший нашим, потом не нашим, а теперь снова ставший нашим. И есть мнение, что для создаваемого здесь оборонительного района будет очень полезно, если этот аэродром в дальнейшем так и останется нашим. А потому, хоть захвативший аэродром лейтенант Иванов никакой помощи в его дальнейшем удержании не запрашивал, я считаю, что с нашей стороны будет целесообразным ему в этом немного помочь, скажем, перебросив туда пару взводов или даже роту десантников. Тем более что лейтенант Иванов нам для этого и транспорт удобный обеспечил – трофейные «юнкерсы». Теперь по Суховоле…

Не прошло и получаса с момента окончания совещания, как Хацкилевича снова отвлекли, и снова это оказался дивизионный комиссар Титов. Был он при этом очень серьезен, никакого следа от утреннего ехидства не осталось.

– Ну, что там у тебя еще, – недовольно встретил его генерал, – вроде только что все обсудили, решения приняли, ответственных за их выполнение назначили… Или опять новости по Иванову поступили?

– К сожалению, да, товарищ генерал, поступили… Две новости, и обе хорошими не назвать.

– Докладывай!

– Мне тут по своим каналам, по линии НКВД, только что аккуратно намекнули, что скоро, ориентировочно завтра-послезавтра в ночь, из Москвы к нам прибудет спецгруппа НКВД во главе с Судоплатовым, а это очень серьезный человек… И летает он высоко… Но даже не это главное, главное то, что Судоплатов со своей группой прибывает только сопровождающим… и сопровождает он кого-то, еще более высокого по положению и полномочиям. Но кто это будет, мне так и не сказали, как я ни старался это выяснить. А это, с большой долей вероятности, означает, что тот, кого Судоплатов будет сопровождать, он вообще не из нашего ведомства… Так вот, иных причин появления здесь столь высокопоставленных «гостей», кроме как связанных с нашим резвым лейтенантом, я не вижу.

Хацкилевич, изрядно огорошенный новостью, чуть помолчал.

– Именно к нам, сюда? Не в Минск?