1941 – Туман войны

Авдеев доложил, что за время отсутствия Петрова никаких происшествий не случилось, боевых сил противника на подступах к аэродрому и на шоссе, в зоне разведки колесной брони, не обнаружено, боевой состав занимается по распорядку, то есть продолжает укрепление оборонительных позиций, хозяйственная служба, помимо организации и обеспечения бытовых условий, продолжает сортировку и подсчет трофеев.

Из новостей… Недавно был сеанс радиосвязи с Суховолей, лейтенант Иванов сообщил, что выдвигается в сторону аэродрома вместе с дополнительными средствами усиления обороны, так что его прибытия можно ожидать примерно через час-полтора – это если по дороге не случится никаких задержек и неожиданностей. В окрестностях аэродрома пешая разведка обнаружила несколько разрозненных групп бойцов, отступающих от границы – в основном пехота, и гражданских беженцев, все они препровождены сюда, на аэродром, раненым и больным оказана первичная медицинская помощь, годные для войны распределены в боевой состав, остальные, кто может, помогают по хозяйственной части. Мобильная броневая разведка на шоссе перехватила несколько малых транспортных колонн и отдельных грузовиков, как пустых, так и с различными грузами военного назначения. Все захваченные транспортные средства в сопровождении пулеметных мотоциклов отконвоированы на аэродром, сейчас уже разгружены и замаскированы под кронами деревьев окрестного лесного массива.

После доклада Авдеев организовал всем вновь прибывшим, включая и самого Карбышева, импровизированные «банные процедуры» с горячей водой и бритвенными принадлежностями, потом их еще раз покормили, на этот раз качественно – горячим супом, потом гречневой кашей с тушенкой, и теперь все гражданские, поверив наконец, что их скитания по лесам закончены, сладко спали под деревьями, возле замаскированных там же немецких военно-транспортных «юнкерсов», ожидая вечера, погрузки и перелета в Белосток.

А сам Карбышев, несмотря на накопившуюся многодневную усталость, заснуть пока не мог, да и не хотел – мешало нахлынувшее возбуждение от новых впечатлений. И потому, пока оставалось время до скорого приезда лейтенанта Иванова, вознамерился учинить своеобразную инспекцию на объекте, то есть походить-посмотреть, да личный состав, в лице рядовых бойцов, порасспрашивать. Нижние чины, если правильно вопросы задавать, много полезного о порядках в подразделении и о компетентности командования сообщить могут.

Будучи профессионалом военно-инженерного обеспечения боя, первым делом он направился осмотреть и оценить «свое» – оборонительные рубежи, устроенные примерно в километре от аэродрома, в сторону магистрального рокадного шоссе Гродно – Суховоля – Осовец – Ломжа, таким образом, чтобы перекрывать единственную грунтовую дорогу, идущую от шоссе к аэродрому.

При этом особо ни на что не надеялся: он и до войны, в ходе инспекции строящихся на новой границе укрепрайонов, и особенно с ее началом, в первую неделю боев, мог воочию убедиться, насколько слабо Красная армия подготовлена к ведению оборонительных боев, включая сюда же знания и навыки полевой фортификации. Мало того, вдобавок к низкому уровню знаний и умений, в войсках практически повсеместно наблюдалось наплевательское отношение к обустройству оборонительных рубежей, нежелание использовать те преимущества, которые могло дать простое глубокое окапывание пехоты. То есть, вольно перефразируя одну из цитат Владимира Ильича Ленина, «низы» (то есть рядовые бойцы) не хотели (или не умели) качественно окапываться, а «верхи» (то есть командование на разных уровнях, вплоть до старшего комсостава) не могли (или не хотели) их заставлять. В результате потом и те, и другие, вместо того, чтобы проливать пот до боя, в бою проливали свою кровь… Но так сложилось, и перебороть эту вредную тенденцию ни он, ни другие специалисты военно-инженерного дела высокого ранга до войны так и не смогли.

И здесь Карбышев сразу же приятно удивился. Он увидел перед собой достаточно высокий, качественный уровень полевой фортификации, выполненной явно со знанием дела.

Разнесенные под разными углами по фронту и на две-три линии в глубину, групповые окопы для пехоты, отрытые на отделение, причем отрытые как положено, глубиной в полный рост, с брустверами и бойницами, да еще обшитые (на военно-инженерном жаргоне – одетые) жердями и бревнами для защиты от осыпания при близких разрывах бомб и снарядов.