1941 – Туман войны

А еще – практически все они выглядели опрятно, то есть были помыты, побриты и в чистом, явно недавно стиранном, обмундировании. Нет, на земляных работах Карбышев наблюдал и грязные, сильно поношенные гимнастерки с галифе, но это, как ему пояснили, была уже траченная службой подменка, которую рачительный старшина, руками своих помощников, собирал после боев, отстирывал, чинил-штопал и потом выдавал на грязные работы, чтобы свежее обмундирование почем зря не изнашивать. Он же заботился и о том, чтобы у всех в отряде была возможность регулярно мыться, бриться и стричься, для чего в отряде имелись несколько парикмахеров и даже брадобрей (для тех, кто сам не мог или не умел), найденные старшиной среди беженцев и теперь вроде как вольнонаемные служащие РККА. Столь совершенную организацию хозяйственного обеспечения службы в боевых условиях Карбышев на этой войне тоже видел впервые…

«Как же все-таки непохожи эти энергичные и уверенные в себе бойцы на тех усталых, утомленных постоянными боями красноармейцев, которых я видел до этого в составе отступающих войск первого эшелона обороны, – подумал Карбышев, наблюдая их бодрую суету. – Очень мне интересно, что же такого сказал, а скорее сделал – слова сейчас немногого стоят – их командир, лейтенант Иванов, чтобы они вдруг так резко изменились. Точнее, изменились не они сами – изменилось их отношение к войне и бою, их внутренняя самооценка. Об этом надо будет обязательно с ним поговорить».

Командовал этой бодрой суетой, этим деловитым людским муравейником все тот же старшина Авдеев, и, что для генерала было весьма удивительно, его слушались беспрекословно даже те, кто был гораздо старше его по званию – например, те же летчики с тремя, а некоторые и с четырьмя кубарями в петлицах. Он же обеспечивал и «материальную составляющую» для строительства оборонительных позиций, организовав рубку и пилку окрестных деревьев при помощи немецких двуручных цепных бензомоторных пил, найденных в залежах трофейного имущества здесь же, на аэродроме.

Причем вырубка леса проводилась не абы как, а по определенному плану – сразу в нескольких местах, причем так, чтобы в лесном массиве не было проплешин, видимых с воздуха, и в то же время получались весьма протяженные, извилистые просеки, скрытые кронами деревьев, где можно было прятать от обнаружения противником технику, транспорт и вообще все, что душе угодно.

Карбышев, уже давно привлеченный звуками моторов и лязгом цепей бензопил, тем не менее сдержал свой первоначальный порыв, сначала закончил вдумчивый осмотр оборонительных позиций, потом еще осмотрел трофейные немецкие малокалиберные скорострельные зенитки, уже установленные в кузовах немецких же грузовиков и сейчас тоже замаскированные под деревьями, и только потом отправился смотреть, что и чем там пилят.

Осмотрел импровизированные «лесозаготовки», высоко оценил, как саму идею «выпиливания» просек, так и хорошую организацию самого процесса валки деревьев с последующей их разделкой на бревна, жерди и ветки, которые потом использовались как маскировочный материал.

Потом отошел подальше, чтобы шум и треск не мешали процессу размышлений, и устроился в тени развесистого дуба на границе летного поля, чтобы подвести итоги своих наблюдений и спокойно обдумать увиденное.

«Надо же, трофейные немецкие бензопилы… Неожиданно. Зато теперь стало понятно, каким образом местные фортификаторы так быстро себе оборону построили… Подозреваю, у них тут, в немецких запасах, складированных на аэродроме, и кирки да большие саперные лопаты нашлись, а я-то все голову ломал, потому как не сходились у меня объемы земляных работ и человеко-часы производства этих работ обычными пехотными лопатками.

Так они, глядишь, уже сегодня к концу дня перекрытия окопов, ходов сообщения и щелей закончат, а завтра блиндажи строить начнут, в три наката, как положено. Их тогда отсюда даже штурмовые пикировщики выковырять не смогут… Ох, и интересные тут дела творятся!..

В целом, уже сейчас, будучи еще не совсем законченной, оборона крепкая и в инженерном отношении организована на «отлично» – я такого качественного подхода к полевой фортификации на этой войне еще не видел. По перспективам: немецкий пехотный батальон наверняка об нее все свои зубы обломает, причем безрезультатно, а полку тут и развернуться-то негде, так что все перспективы долгого и успешного удержания аэродрома налицо… Но посмотреть на ход и результаты оборонительных боев было бы очень интересно для накопления статистического материала по эффективности инженерного обеспечения обороны в современной войне.

При этом сама инженерная школа, которую я здесь увидел, весьма своеобразная и содержит оригинальные идеи, которых, насколько я помню, в предвоенных программах обучения специалистов военно-инженерного дела не было. Отсюда вопрос: что это? Нестандартные озарения дилетанта, или наоборот, высокий профессионализм и развитие военно-инженерного искусства на основе нового, малоизвестного пока боевого опыта?