1980 №1

Дженни вознаградила его чарующей улыбкой и долакала блюдечко, а он тем временем стал осматривать комнату. Стояли тут кровать, полка, стул и стол, а на столе — маленький приемник и старый будильник. По самой середине торчала толстопузая печка, из которой прямо в потолок шла ржавая труба. Сейчас печка топилась, на ней пел чайник и что-то жарилось. Все в комнате было ветхое, бедное, но казалось, что здесь нарядно, словно во дворце, потому что повсюду стояли и висели горшочки с геранью всевозможных оттенков: и бледно-розовой, как цвет яблони, и нежно-оранжевой, как семга, и розовато-бежевой, и кирпичной, и чисто алой, как закат. А все-таки Питеру стало так жалко мистера Гримза, что он принялся мыться с особой яростью. — Моешься? — ласково сказал мистер Гримз. — Ты подожди, сейчас печеночки получишь… — Снял сковородку с огня, разрезал печенку пополам и мелко нарезал ту половину, которая причиталась кошкам.

Дома Питер печенку не любил, но сейчас себя не помнил от радости. Обрадовалась и сдержанная Дженни. Старичок положил на блюдечко две одинаковые кучки, и гости снова встали по обе стороны.

Себе мистер Гримз налил чаю, намазал маргарином кусок хлеба, сел к столу и принялся есть печенку, приговаривая:

— Вы оставайтесь у меня, тут хорошо, тихо… Один, бывает, и затоскуешь, а (втроем красота! Цветочки вам ничего, цветочки вы, кошки, любите… Печенка не печенка, а каша вам будет, и молочко, а то и мясо… Кровать я переставлю вон туда, в уголку вам тряпочек набросаю…

Питер только того и хотел, но Дженни спросила, умываясь после еды:

— Что он такое говорит?

Питер стал рассказывать как можно заманчивей, однако она перебила его:

— Вот видишь!

— Он такой добрый… — начал Питер, и Дженни перебила опять:

— Поверь мне, все они сперва добрые. Мойся, а кончишь — делай, как я.

Тем временем старичок собрал посуду в лохань и направился к двери.

— Воды у нас нет, — пояснил он. — Ничего, колонка рядом… сейчас все и помоем…

Вернулся он почти сразу и поставил воду подогреть. Однако дверь осталась чуть приоткрытой, it Дженни это заметила.

— Приготовься! — быстро шепнула она.

— К чему? — не понял Питер, но ответа не было. Дженни прыгнула к двери, крикнув: «За мной!»

Не понимая, что делает, он побежал за ней, словно спасался от погони. Сзади доносился голос старичка:

— Куда вы? Эй, куда вы? Вернитесь! Следующий раз я вам всю печенку отдам! Киска! Беленький! Куда это вы?

Питер остановился и обернулся. Старичок стоял в дверях, между алыми кустами, беспомощно протягивая руки. Он сильно сутулился, и белые усы печально свисали вниз.

Дженни юркнула за кучу канистр из-под бензина. Питер, как привязанный, побежал за ней, и они перебегали от канистр к ящикам, от ящиков — к дровам, от дров — к железному лому, пока не оказались очень далеко. Тогда Дженни сказала:

— Молодец!

Но Питер совсем не чувствовал себя молодцом.

Глава 9. КОШКИ ЕДУТ ЗАЙЦАМИ

Ой, смешно! — веселилась Дженни. — Никогда не забуду, как он смотрел. Дурак дураком! А ты что не смеешься?

— Мне не смешно, — сказал Питер.

Дженни посмотрела на его хвост.

— Ты что, сердишься? — спросила она.

— Нет, — печально отвечал Питер, — что с тебя взять… А с хвостом, ты уж прости, ничего поделать не могу.

— Да что такое? — удивилась Дженни.

— Он не дурак и не смешной, — сказал Питер, — а одинокий и несчастный.

— Ты пойми, — возразила Дженни, — он подкупал нас молоком и печенкой…

— Нет, не подкупал, — сказал Питер. — Он угощал нас. А мы с тобой поступили подло.

Глаза у Дженни заблестели, ушки прижались к голове, хвост угрожающе задвигался.

— Все люди плохие, — сказала она.

— Почему же ты водишься со мной? — спросил Питер.

— Ты кот! — закричала Дженни. — Обыкновенный белый кот… Ой, Питер, да мы же ссоримся! Из-за человека! Вот видишь, какой от них вред!

Питер вспомнил всю ее доброту, и ему стало стыдно.

— Прости меня, Дженни Макмурр, — сказал он. — Если тебе тяжело говорить про мистера Гримза, я больше не буду.

Дженни отвернулась и принялась мыться. Принялся мыться и он. Мылись они довольно долго, пока на реке не показался большой пароход. Тогда Дженни поглядела на своего друга.

— Ты такой умный… — сказала она. — Наверное, и читать умеешь?

— Конечно, — ответил он. — Что хочешь прочитаю… если слово не очень длинное.

— Прочитай! — попросила она. — Ну, хоть вон там, на пароходе…

— «Мод О'Рили», — охотно прочитал Питер.

— А вон на том, подальше?

— «Амстердам», — сказал Питер. Он глядел, как опускается солнце за густым лесом мачт, и думал, где же они с Дженни приютятся на ночь.

— Ты хочешь уплыть на корабле? — спросила Дженни.

— На корабле? — закричал он. — Куда?

— В Шотландию, — отвечала Дженни. — Я давно собираюсь в Глазго, у меня там родня.

— Денег нет, — сказал Питер. — Мы не можем купить билетов.

— Мы будем работать. — сказала Дженни. — Там очень нужны кошки. Я-то знаю, я плавала… Только я не понимала, куда корабль идет. Хотела в Египет — попала в Осло!.. А теперь, когда мы читаем, беспокоиться не о чем. Я уж выберу, что нам надо.

— «Раймона», — читал Питер. — Лиссабон.