1984. Дни в Бирме

Он сказал, что испытал огромное удовлетворение, как — он ничуть в этом не сомневался — и все присутствующие, когда почувствовал, что долгий период взаимного недоверия и непонимания подошел к концу. Было время — не то чтобы он или кто-нибудь из присутствующих разделял такие настроения — однако было время, когда соседние фермеры воспринимали уважаемых владельцев Скотного двора не то чтобы враждебно, но, пожалуй, с некоторым опасением. Имели место досадные происшествия, бытовали ошибочные представления. Считалось, что ферма, которой владеют и управляют свиньи, представляет собой нечто ненормальное и оказывает разлагающее влияние на округу. Огромное множество фермеров полагали, не наведя должных справок, что на такой ферме царят распущенность и беспорядок. Они переживали, как это скажется на их собственных животных и даже на батраках. Но теперь все подобные сомнения были развеяны. Сегодня он с друзьями посетил Скотный двор и своими глазами осмотрел каждый его дюйм — и что же они увидели? Не только самые передовые методы ведения хозяйства, но дисциплину и порядок, которые должны служить примером любому фермеру. Он полагал, что не ошибется, если скажет, что низшие животные Скотного двора выполняют больше работы и получают меньше корма, чем любые животные в стране. Честное слово, он и его друзья увидели в этот день много такого, что они намерены немедля перенять для своих ферм.

В заключение, сказал мистер Пилкингтон, он еще раз подчеркнет дружеские чувства, которые сохранялись — и да будет так и впредь — между Скотным двором и его соседями. Между свиньями и людьми нет и не может быть никакого столкновения интересов. У них общие стремления и общие трудности. Разве проблема рабочей силы не везде одинакова? С этими словами мистер Пилкингтон так оглядел собравшихся, что стало ясно: он собрался блеснуть перед ними тщательно отточенным остроумием, но заранее начал давиться от смеха и не сразу совладал с собой, так что его трехэтажный подбородок побагровел. Наконец, он сумел выговорить:

— Если вам нужно держать в узде низших животных, то нам — низшие классы!

Такое bon mot[19] вызвало взрыв хохота за столом, и мистер Пилкингтон еще раз поздравил свиней с порядками, которые он увидел на Скотном дворе: скудные порции, долгий рабочий день и общее отсутствие послаблений.

А теперь, сказал мистер Пилкингтон, он попросит компанию встать и не забыть наполнить бокалы.

— Джентльмены, — обратился он ко всем, — джентльмены, хочу предложить тост: за процветание Скотного двора!

Все стали дружно аплодировать и топать. Наполеон был так польщен, что встал из-за стола и подошел чокнуться с мистером Пилкингтоном. Когда аплодисменты стихли, Наполеон остался стоять и сказал, что хочет кое-что добавить.

Как и все речи Наполеона, эта тирада была краткой и по существу. Он сказал, что тоже счастлив завершению периода непонимания. Долгое время ходили слухи — их распространял, как он имел основание думать, некий недоброжелатель, — что он со своими коллегами исповедует какие-то подрывные, чуть ли не революционные взгляды. Им приписывали стремление поднять восстание среди животных соседних ферм. Так вот, это злостная клевета! Единственное их желание — как сейчас, так и в прошлом — это жить в мире и вести нормальные деловые отношения с соседями.

Ферма, которую он имеет честь возглавлять, добавил Наполеон, это предприятие кооперативное. Купчие, которые хранятся у него, находятся в коллективной собственности свиней. И хотя он не верит, чтобы у кого-нибудь еще остались прежние подозрения, недавно на ферме предприняли новые шаги, призванные еще сильнее укрепить возникшее доверие. До сих пор местные животные по какой-то нелепой привычке называли друг друга «товарищ». Это следовало искоренить. Также они практиковали очень странный обычай, истоки которого неясны: маршировать каждое воскресное утро по саду мимо прибитого к столбу черепа хряка. Этот обычай тоже собирались упразднить, а череп уже предали земле. Также гости могли заметить зеленый флаг, реющий на флагштоке. Возможно, они обратили внимание, что на нем больше нет нарисованных белой краской копыта и рога. Отныне и впредь это будет просто зеленый флаг.

Наполеон похвалил превосходную добрососедскую речь мистера Пилкингтона и добавил, что у него есть только одна поправка. Мистер Пилкингтон называл его ферму Скотным двором. Ему, конечно, не могло быть известно — ибо он, Наполеон, только впервые объявляет об этом, — что название «Скотный двор» устарело. Впредь ферма будет называться «Барский двор», как, по его мнению, она именовалась изначально.

— Джентльмены, — заключил свою речь Наполеон, — я предлагаю тот же тост, но с одним новшеством. Наполните бокалы до краев. Джентльмены, я поднимаю тост за процветание Барского двора!