2.0.8.4

Господи, а вдруг старичок не тихий свихнувшийся факир, которого прогнали из цирка, когда он выжил из ума, а буйный головорез, перерезавший горло всем клоунам? И он набросится на меня, если я начну перечить?

– Эээ… мистер факир…

– Вы можете звать меня как угодно, мой господин, хотя в тех местах, где я вырос, меня звали Барак аль…

– Окей, я буду звать тебя дядюшка Барак.

– Итак, мой господин, что за печальные мысли омрачают ваше лицо?

– Я был унижен и ограблен, дядюшка Барак, – сбиваясь, я рассказал факиру мои злоключения.

Выслушав печальную повесть, старичок вознёс руки вверх и сказал:

– О Аллах, воистину испытания, которые ты насылаешь на нас, делают нас сильнее перед встречей с Иблисом и его слугами. Ибо… – тут факир забормотал какую-то околесицу про своды небес, сладкоголосых гурий, ждущих за вратами рая, и сады, полные невиданных наслаждений. Сумасшедший факир, казалось, впал в экстаз. Я уже подумал, не дать ли мне потихоньку дёру в ближайший перелесок, когда дедок лукаво улыбнулся мне и произнёс:

– Не желает ли мой господин разделаться с дерзкими нечестивцами, посмевшими оскорбить его? Есть много способов и средств – огнедышащие драконы, змеи-молнии…

Похоже, старичок хотел научить меня цирковым фокусам – пускать огонь изо рта, глотать шпаги и прочей факирской дребедени. Только Бьюфорда этим не напугать, лишь разозлить. Джини, конечно, будет восхищённо ахать. Нет, это вряд ли мне поможет поквитаться с обидчиками. Спасибо тебе, дедушка, за твою доброту, но..

– Может быть, господин хочет превратить презренных злодеев в камень? Или… – старик продолжал красочно описывать небесные кары, которые можно было обрушить на бандитов. Это стало порядком утомлять, и я вспомнил, что в цирке видел выступления силачей, борцов, боксёров. Да, боксёры. В салунных драках крепкие кулаки могли бы изрядно облегчить мою жизнь. Может, старик отведёт меня к какому-нибудь знакомому цирковому силачу, и тот обучит меня нескольким апперкотам? Хотя… разве это меня спасёт? Я ведь и мухи не обижу.

– Мой господин решил, как он разделается с негодяями, дерзнувшими унизить его?

Эх, сдаётся мне, что старик ещё не скоро угомонится. Теперь главное его не разозлить и чем-то занять, пока я не отведу его к местному доктору.

– Хорошо, дядюшка Барак, – я вздохнул, – тогда сделай так, чтобы я стал эээ…лучшим боксёром на всём Западе.

– Боксёром? Не будет ли столь добр мой господин объяснить, что означает это чудесное слово?

Факир точно выжил из ума, если не помнит, с кем каждый вечер выходил на арену. Ладно, главное не выводить его из себя.

– Дядюшка Барак, боксёр это человек, который ударами кулаков может побить другого человека. А лучший боксёр – это тот, кто может одним ударом сбить противника с ног, выбив из него всю дурь.

– Смотря что понимать под выбиванием дури, о мой господин! – ухмыльнулся в седую бороду старик. – Впрочем, ваше первое желание будет мною немедленно исполнено.

Факир что-то тихо забормотал, в воздухе вокруг него стал виться голубоватый дымок. Видать, старик хоть и спятил, но показывать фокусы не разучился. Мне показалось, что мои руки стали более мускулистыми и слегка увеличились в размерах. Господи, похоже, и я перегрелся на солнце. Или, может, хлебнул в салуне джина с лишком? Мои размышления прервал стук копыт. Из-за скалы выехало трое всадников. Я поморщился – подручные Бьюфорда. Вчера они тоже были в салуне и всё видели. Подъехав ко мне, всадники спешились. Самый молодой из них осклабился, посмотрев на мой жалкий вид и кувшин в руках. Старичок куда-то исчез.

– Джентльмены, кого мы видим. Мистер, о, простите, мисс Слоу, наше почтение, – троица загоготала.

Я почувствовал комок в горле и успел сказать.

– Послушайте, я вас не трогал, езжайте своей дорогой.

– Эй, Мисс Слоу, вы что, решили указывать, чем нам заниматься? – парень подошёл ко мне и схватил за рукав. Я слегка толкнул его в грудь и, чёрт подери, ковбой отлетел, как пушинка, в сторону, ударившись головой о ствол дерева. Я смотрел на свою руку, сжимая и разжимая пальцы. Что это? Что со мной происходит? Как я осмелился?

Тем временем двое его товарищей подбежали к нему.

– Джим, глянь, Билл без сознания, – один из ковбоев оглянулся на меня и потянулся к револьверу. Его рука вытаскивала пистолет из кобуры, когда мой кулак сломал его челюсть. Заорав от дикой боли, тот стал кататься по земле. Третий ковбой успел выхватить винчестер и стал палить в меня. Я успел перекатиться по земле и укрыться за выступом скалы. Господи, это что же, факир сумел так нафокусничать, что двое крепких парней Бьюфорда валялись на земле, избитые мною, человеком, который дрался последний раз с мальчишками в школе? Только вот с одними кулаками мне не победить бандита. Откуда-то из воздуха появился старичок.

– Доволен ли господин своим слугой? Удалось ли тебе выбить дурь из своих врагов?

– Доволен, дядюшка Барак, ещё как доволен. Сейчас сюда примчится шайка Бьюфорда и отправит меня на небеса!

–Астагфируллах, мой повелитель! Приказывай, и сделаю так, чтобы ни один разбойник не сумел избежать твоей карающей десницы!