2.0.8.4

Луноход подкатился к внешнему валу кратера и замер. Бью кулаком в подлокотник. Ёкаламэнэйный бабай! И почему именно в мой рейс? Кратер по лунным меркам совсем небольшой. Всего-то пара сотен метров в диаметре. Месяц от роду. Ученые как узнают – сразу примчатся. Вот только мне теперь делать крюк в полтораста километров. Потому как кердыкнулся единственный проход между кратерами Магин и Соссюр.

Вызываю диспетчера. Сквозь треск помех слышен знакомый голос. Улыбаюсь про себя. Богдан Назарыч Тыщенко. Вылитый Тарас Бульба, только без чуба. Прислали с украинской базы на подмену полгода назад. А потом сказали, что ему лучше не возвращаться. Слишком хорошо отзывался о нашей станции. Он на них сильно обиделся, но желто-голубой флажок на скафандре так и не снял. А с нами все также говорил из принципа только на родной «мове».

– Дядько Богдан, это восьмой! Слышишь меня? Прием!

– Слухаю нормально, Алмаз! Шо там у тоби?

– Да все путем. Вот только дорога на Ньютон накрылась. Новый кратер.

– Ось же ж, еперный театр! Зразумив тибе. Повертайся на базу. И швыдче! Через годину почнется пылевая буря.

Чертыхаюсь про себя. Буря мглою небо кроет. Только гордый буревестник. Сейчас, разбежался. Назад на базу. А то нет других путей на Ньютон. А буря, так она каждое утро здесь. Не буря, а одно название.

– Алмаз, ты чуешь мене?

– Мне нужны данные спутника по дороге южнее кратера Курций.

– Яки данные, Алмаз! В другой раз сгоняешь!

– Другого раза не будет. Если не доставлю груз – меня штрафанут в Лунтрансе по полной – а то ты не знаешь. Будь ласка, вышли данные.

На том конце связи раздалось кряхтенье.

– Добре, сейчас скину. Тилька давай там обережно, зразумив?

Хмыкаю под нос.

– Дякую!

Пока грузятся файлы, разворачиваю луноход. На горизонте медленно подымается вверх голубой шар. Контуры континентов словно со школьной карты. В этих местах мне еще не приходилось наблюдать восход Земли. Обычно я видел восходы и закаты гораздо западнее. И почему всегда лучше всего видна пустыня Сахара? Почему не Волга? Родную Казань я бы угадал по огромному скопищу светящихся огней. Но отсюда и огней Москвы не видать.

Индикатор на панели приборов замигал. Так, посмотрим какие варианты. Да, маршрут на любителя. Ехать придется по самым краям кратеров. Эх, была не была.

Выжимаю ручку газа. Вперед, кавалерия! Ничего, что немного задержусь с доставкой на французскую базу. Груз-то у меня не особо скоропортящийся, судя по цифровым накладным. Хотя я когда глазами пробегал список немало повеселился. Французские колонисты жаждали получить вино, шампанское, трюфеля, духи, женские платья, много-много пар туфелек, кружевные трусики и даже сыр с плесенью. Толик с бухгалтерии на мой вопрос за какого им столько, ответил, усмехаясь, что, мол французы весьма романтичные, но при этом внимательно следят за распродажами на Земле.

Ставлю луноход на автопилот и откидываюсь в кресле. Машину порядком трясет, поверхность испещрена трещинами и бороздами. Однако, все лучше, чем обратно на базу ехать. В прошлом году у меня и так вычли прилично из премии. Дескать, у меня один из самых невысоких рейтингов в компании. Из-за того, что я выезжаю в рейсы не так часто как другие. Ну а как мне выезжать, если у меня машина две тысячи девяностого года выпуска? Древней ее только экспонаты в музее лунной техники, что в русско-китайском анклаве.

Луноход взобрался на кромку кратера. Перехватываю управление и стараюсь особо не глядеть по сторонам. Там, впадины глубиной с несколько десятков метров. Машина цепко держится на гребне. Хочу вытереть пол со лба, когда начинаю чувствовать под ногами вибрацию. Вокруг машины начинают подыматься облака пыли. Заревела аварийная сирена. Лунотрясение! Пытаюсь удержать луноход, но он начинает заваливаться на бок. Удар головой об панель управления. Еще удар. Еще. Ремни впиваются в тело, я переворачиваюсь вместе с машиной и лечу вниз на дно кратера. Последнее что я успеваю сделать, это надеть гермошлем и включить сигнал бедствия.

***

– Господин, вы меня слышите?

Пытаюсь открыть глаза. Звук из нейропереводчика бьет в перепонку. Какие-то силуэты гортанно и крикливо спорят прямо над головой, изредка бесцеремонно тыкая в меня пальцами. Кто они, что им от меня нужно? Хочу приподняться и бессильно падаю – руки и ноги пристегнуты наручниками к кровати. Надо мной склонилось смуглое лицо.

– Господин, как вы себя чувствуете? Кивните, если понимаете меня.

Мотаю головой из стороны в сторону и пытаюсь заговорить, но из горла идут какие-то хриплые звуки. Вглядываюсь. Девушка. Одета во все черное, на голове платок, окаймляющий лицо. Брови вразлет, карие глаза и длиннющие ресницы. Красавица, на автомате отмечаю про себя.

– Вижу вам уже получше, господин. Постарайтесь заснуть.

Проваливаюсь в сон. Сколько я сплю? Несколько часов? Суток? А эта девушка – она что мне привиделась? Когда просыпаюсь, то обнаруживаю, что наручники с меня сняли. Приподымаюсь на кровати. Обычная больничная палата. Только надписи на арабской вязи на капельнице.