20 000 километров по Индии

Храм стоит у подножия небольшого, покрытого густым парком холма. На деревьях, на плитах дворика — великое множество макак. Развит и особый вид дохода — кормление этих животных. У ворот, ведущих во внутренний храмовый двор, можно купить арахис, бобы и взять напрокат плошку. С полной плошкой всякой снеди идут паломники к храму, где их с откровенным нетерпением ждут стайки обезьян. Здесь мы впервые видели, как обезьяны мирно уживаются с самыми обыкновенными бродячими собаками, которые тоже не прочь полакомиться бобами.

На холме в парке наконец-то вновь существенно пополнилась коллекция кокцид Николая Сергеевича. Видя, что времени в обрез, он попросил о помощи, и мы все бросились искать их на траве, на корнях, на ветвях. В машине, на ходу разбирая нашу добычу, он изредка довольно урчал, а за ужином объявил, что найдены новые интересные виды.

На перроне вокзала в Мадуре страшная суета. Станция узловая, поезда приходят с севера, юга и юго-востока. У нас билеты в вагон международного поезда Мадрас — Коломбо. Поезд опаздывает, и мы уже целый час бродим по перрону. Сидеть негде — все скамейки заняты спящими или сидящими транзитными пассажирами. Снуют носильщики — их видно издали по красным тюрбанам. Вещи они носят только на голове, лишь изредка придерживая рукой. По виадукам, лестницам и асфальту перрона шлепают тысячи босых ног. Продавцы фруктов разносят свой товар в корзинах; горячие лепешки и овощные острые приправы развозят в тележках. Красивая молодая женщина в красно-зеленом сари несет на голове большой латунный сосуд с водой. Томящиеся жаждой за гроши пьют по очереди из маленького начищенного латунного стаканчика. Невдалеке от места, где сложены на перроне наши вещи, расположилась на отдых семья переселенцев. Глава семейства спит, прислонившись к узлу с вещами, его жена кормит грудного, совершенно голого ребенка. Впрочем, вокруг талии младенца повязана тоненькая веревочка с каким-то талисманом. Два малыша постарше с восторгом смотрят на бананы, которые несет доктор Менон. Бананов много — две большие связки. Доктор Менон очень озабочен: в дороге трудно получить привычную для европейцев пищу, и бананы должны компенсировать как-то наш скромный завтрак. Заметив две пары внимательных глаз, доктор протягивает малышам по банану.

Большая белая корова медленно идет по рельсам между двумя высокими платформами. Откуда она взялась и что ей здесь нужно? Банановые корки полетели вниз, и корова спокойно слизнула их шершавым языком. Вдали показалась вторая корова, по соседним путям прошла еще одна. Железнодорожные служащие не проявляли никакого беспокойства. Приближающийся поезд еще километра за два до станции включил сирену и на самом малом, «черепашьем» ходу подполз к перрону. Впереди паровоза прикреплена огромная наклонная решетка (может быть, это специальное приспособление для скидывания зазевавшихся коров с пути?). Но до этого, очевидно, никогда не доходит: сирена предупреждает скот об опасности. Быстро находим табличку с надписью: «Русская зоологическая делегация». Проводник отпирает дверь. Усаживаемся и сразу включаем вентиляторы. Шестиместное купе наполняется ровным гудением электромоторов.

У окна сидеть никому не хочется. Окна в вагонах индийских поездов — это целый набор различных решеток. Снаружи толстые металлические прутья — от воров, затем опускающееся стекло, опускающиеся деревянные жалюзи из косо набитых реечек — защита от солнца, наконец, можно поставить еще мелкоячеистую металлическую сетку от москитов. Снова оглушительная сирена, и поезд начинает медленно двигаться. Полуголый человек со связкой сахарного тростника на голове, бредущий по дороге, движется все же быстрее поезда. Только на значительном расстоянии от города, где нет опасности задавить корову, машинист выключил сирену и начал набирать ход.

На остановке к нашему купе подходят трое молодых людей, нагруженных тарелками и судками. Доктор Менон, оказывается, успел-таки заказать обед! Блюда все индийские, как всегда в железнодорожных ресторанах. Все очень вкусно, хотя и наперчено на совесть. На следующей станции в купе вошел мальчишка, собрал всю посуду и выставил прямо на асфальт перрона. Со встречным поездом ее отправят назад.

За окнами плывет Южная Индия. Пальмы, пальмы, пальмы, рисовое поле, снова пальмы и снова рис. Буйвол по шею в воде, буйвол, на котором полуголый крестьянин пашет рисовое поле, идя за плугом по густой жидкой грязи, снова молодой зеленый рис, снова пальмы, ток, по которому кругами ходит буйвол, молотя собранный рис. Через три часа мы в Мандапаме. Дальше поезд пойдет по Адамову мосту — цепи островов, связанных дамбами и мостами, а потом на пароме переплывает на Цейлон. Но наш путь кончается здесь.