200 дней до приказа

— Сейчас проверим, — оторвавшись от лейтенанта, капитан вернулся к Шматко, — товарищ лейтенант… Вы даже не представляете, какого опасного преступника вы задержали! Мы… Да что там мы — областной УВД этого Михальчука второй год ловит… На нём как минимум пять нераскрытых висит! Из последних — сельпо в Белых Ручьях… С трупом — громкое дело!.

— Да, я, кажется, слышал про это…

— И тут вы! И так легко его вычислили… взяли! Удивительно!

— Ничего удивительного! — Шматко давно подозревал, что в нём зарыта куча талантов, вот наконец один из них оказался на поверхности. — У меня глаз — ого-го!. Я преступника от порядочного человека — это завсегда… запросто…

— То есть своих в толпе легко узнаёте? — как бы наугад бросил капитан.

— Каких своих? — удивился Шматко.

— Неважно… А вы, значит, артиллерист, да? — продолжал качать подозреваемого капитан.

— Почему артиллерист?. Мотострелки мы… Пехота!

— А-а, так это вы у Зубова в части?.

— Ну да… А что такое?.

— Хорошо знаете Николай Николаича?.

— «Хорошо»? Да это ж мой лучший друг!

— Серьёзно?! — Капитан сделал вид, что радости его нет предела. — Ну, и как там его сынишка поживает?.

— Какой сынишка?. У него ж это… дочка!

— Ах, да, точно — дочка… Перепутал с кем-то, а как зовут дочку-то? забыл что-то?.

— Даша, нормально у неё всё — растёт, — приступ амнезии капитана смутил Шматко, с другой стороны, всего ведь не упомнишь…

— А вы, наверное, в части недавно, да?.

— Да какое ж недавно? Восемь лет скоро… А что? Что-то не так?

— Неувязочка! — наконец признался капитан. — В списке офицеров за прошлый год нет лейтенанта Шматко. Странно!

— Ну, конечно ж, нету. Я только полгода как лейтенант, а до того прапорщиком был старшим… Товарищ капитан, а что случилось?.

— Да нет, ничего, всё нормально, Олег Николаевич… Ещё раз огромное вам спасибо!

В последнее время собрания в кабинете у Зубова были больше похожи на вялотекущие поминки по части. Сегодня по непонятной причине Зубов был повеселее, быть может, потому, что расформирование ещё не случилось, а может, просто погода была солнечная…

— …И последний пункт… Хотелось бы обсудить вчерашний поступок старшего прапорщика Шматко Олега Николаевича.

Все перевели взгляд на Шматко, но тот лишь непонимающе пожал плечами.

— Что ты, Шматко, плечами жмёшь?! Бумага на тебя пришла из городского УВД.

Не удивился только Кудашов — он давно ждал чего-то подобного…

— Хотя вроде как и не на тебя… А на ЛЕЙТЕНАНТА Шматко…

— Товарищ майор, — Шматко встал, дабы выказать уважение к офицерскому собранию, — извините, это я ж им это, по привычке лейтенантом представился. Не привык ещё. И удостоверение никак не поменяю…

— А чего ты оправдываешься, Шматко? Это ж благодарность на тебя пришла! За мужество и героизм, за неоценимую помощь в поимке опасного преступника-рецидивиста… Молодец, Шматко! Поступок, достойный офицера! Так что имел полное право лейтенантом представляться!

Аплодисменты наполнили кабинет майора, разом растопив мрачную атмосферу последних дней.

— А самое главное, что такая же благодарность была направлена и в штаб округа… И за это, Шматко, тебе отдельное спасибо — лично от меня! Это для всей части — огромный плюс! Офицер провинился — и тут же исправился. Молодчина! Мы тобой гордимся…

Шматко и сам собой гордился, его голос вздрагивал от еле сдерживаемого восторга, в конце концов не каждый день становишься героем.

— …Я, главное, догнал его и повалил! Руку заламываю, а он кричит: «Пусти, гнида…» Ну тут я, конечно, не сдержался…

— Так, всё! — не дал насладиться триумфом Зубов. — Собрание окончено…

Триумф триумфом, а Шматко был человеком практическим.

Не был бы он собой, если бы не попытался применить свой героизм себе же на пользу. В то же время Шматко был человеком осторожным…

Майор Зубов был как раз таким человеком, который мог дать правильный совет, к нему Шматко и направился.

— Николай Николаич, разрешите?.

— А-а… Шматко… Салют героям!

— Николай Николаевич, я это — по делу…

— Отлично! Не люблю, когда без дела заходят! Рассказывай, что такое?

— Не знаю, как сказать, — замялся Шматко, — короче, меня зовут работать в милицию!.

До этого удары Зубов получал только из штаба, теперь вот пришла пора ножа в спину.

— Ну, допустим?! — Зубов пытался делать вид, что он как бы и не взволнован. — И что там?.

— А там — всё и сразу… И очередь на жильё у них быстрее! И зарплата повыше… Перспектива! Они мне уже даже кличку дали — комиссар Катанья! Они, значит, меня спрашивают: «КАК ТЫ… с высшим образованием и всё ещё прапорщик?!» У них там в этом плане всё быстрее. Через год уже капитана можно получить! А там — тоже перспектива!.

— Так ты что… уже твёрдо решил? — на всякий случай решил уточнить Зубов.

— Да нет, не твёрдо. Вот хожу — думаю. Зашёл совета спросить…

— Эх… Шматко, Шматко! Только дал лучик надежды, с этой благодарностью в округ, и тут же рубишь всё на корню…

— Почему?.

— А что, по-твоему, будут думать про часть, из которой прапорщики бегут? Нужна такая часть в округе? Или лучше без неё?.

С этой точки зрения Шматко о своём переходе в милицию как-то не задумывался.

— Коньячку хочешь? — не дал опомниться Зубов.