3 шага в пропасть

Я так и начал свое выступление: “У меня есть мента, что следующие выборы будут организовывать не структуры компартии, а сами избиратели и их объединения… ”»[30. С. 46–47]. Фигуры помельче также пользовались таким приемом достаточно примитивно, но стоило только на митингах покричать (да погромче!), что его обижают, как тут же была гарантирована «зеленая улица» и хор голосов в поддержку. Вот например, некий человек из их числа, но только всеми забытый: Виктор Пименович Миронов, 1949 года рождения, русский, юрист и журналист. С 1980 г. работал следователем Московской транспортной прокуратуры, затем инспектором комитета народного контроля Калининского р-на г. Москвы. В 1988 г. исключен из КПСС за то, что на партсобрании назвал фамилии членов бюро РК КПСС, злоупотреблявших служебным положением. Создатель и главный редактор бюллетеня «Хроника борьбы кандидата с аппаратом» (в ходе избирательной компании 1989 г. по выборам в народные депутаты СССР), с первого захода это не удалось, но потом был поддержан и в марте 1990 г. избран народным депутатом России и Моссовета.

Только теперь даются довольно интересные оценки происходившего. «К XIX партконференции “горбисты” располагали солидным реставрационным заделом. Заиграв в 1985 году в качестве козыря идею научно-технического прогресса, предложив и провалив программу подъема машиностроения, они дискредитировали ее. Две “модели хозрасчета” и внедрение кооперативов буржуазного толка наряду с подрывом системы научно-централизованного планирования подготовили предпосылки дезинтеграции и развала целостности народного хозяйства» [3.62. С. 34].

Итогами такой психвойны стало явление политического экстремизма, чего не было в стране уже многие годы. Так, 18 июля 1989 г. теракт некоего Э. Мальцева: бросил «коктейль Молотова» в окно Горьковского ОК. В октябре ему дали 3 года лишения свободы. 11 января 1991 г. в Калуге в собственном кабинете был убит главный редактор областной газеты «Знамя» И. Фомин, фотокорреспондент Г. Головков тяжело ранен. Убийство совершил убежденный, по его словам, антикоммунист, трижды судимый В. Воронцов, как-то раз сидевший с прибалтийскими националистами.

Но была еще и психвойна совсем другого толка. Было еще и прицельное узконаправленное воздействие на самого чиновника с целью разложить его самого. Элита могла себе позволить красивую жизнь и при Советской власти, но подлинный «кайф-лайф» и полную безнаказанность от парткомов она могла себе позволить только уничтожив эту власть. И для этого появились специальные журналы про красивую жизнь на Западе, в том числе и первые порнографические.

И теперь уже у объекта воздействия думы были не о том, как сдержать рвущихся к власти «демократов» и прочем. У самого заурядного чиновника, совсем как у плейбоя появляется соблазн: классная машина, отдых на море, дача в лесу, клевая «телка»… Что еще надо, чтобы тихо встретить старость… И он не ошибся (по своему!): распродал доверенный участок Родины, и все это теперь имеет в избытке…

Первоначальный импульс: От начала и до XIX Всесоюзной партийной конференции

Реальная власть в СССР совершенно не вписывалась в то, как это трактовалось в Конституции. И всякий призыв из ситуации де-факто перейти к де-юре

означал начало государственного переворота. Впрочем, это так и не было достигнуто, а было разрушена и фактическая власть и тем более то, что провозглашалось… Инициаторами был избран совсем другой путь.

Первым начал давать указания еще Ю. В. Андропов, разумеется не напрямую, а напротив — под видом предупреждений: «Когда ослабевает руководящая роль компартии возникает опасность соскальзывания к буржуазно-реформаторскому пути развития» [3.63. С. 2].

Тогда же еще только возможные структурные перемены отмечались и западными советологами: «В 1983 г. один советский социологический журнал опубликовал результаты (…) опроса по поводу реформы, проведенного среди аппаратчиков — управляющих производством и научных руководителей высокого уровня. Когда их спросили, можно ли достичь значительного экономического и технологического прогресса без какого-либо структурного изменения существующего экономического механизма и управленческой системы, 48,5 % ответили положительно, и только 35,5 % отвергли такую возможность» [3.64. С. 92].

Первое время М. С. Горбачев и К^о были заняты некой раскачкой. По серьезному все началось, пожалуй с январского (1987 г.) пленума на котором были запущены следующие решения: 1). Секретари паркомов должны избираться тайным голосованием, а не назначаться сверху; 2). Выборы директоров должны проводиться на альтернативной основе (в итоге пришли популисты — будущие приватизаторы); 3). Выборы в Верховный Совет из нескольких кандидатов; 4). Больше выдвигать беспартийных и женщин; 5). Верховенство законов над людьми, а не наоборот.