419

Она едва не расхохоталась – расхохоталась бы, да не хватило сил. А потом сообразила: с овцой на руле он вряд ли едет далеко. И она погнала себя дальше, за следующую дюну. А там – видение еще замечательнее: сияющий город на равнине, светящийся даже в полдень.

Она добралась до границы Сахеля, дошла до Кадуны. И быть может, выживет, иншалла.

Мимо с грохотом катили тягачи с платформами, груженными до отказа, как верблюды. Люди в развевающихся белых халатах ехали на мотоциклах без овец. А вдалеке – приземистые контейнеры и кишечные трубы городских нефтеперегонных заводов, комплекса до того расползшегося, что она поначалу приняла его за отдельный город. Вдоль трубопровода она зашагала в Кадуну.

Однако переработанная нефть с этих заводов до местных бензоколонок, похоже, не добиралась. Перед бензоколонками – теми, что еще не закрылись, – выстроились длинные очереди раздраженных машин. Она миновала несколько наглухо заколоченных заправок с рукописными табличками «БИНЗИНА НЕТ».

С бензиновым дефицитом на свет вынырнули полные надежд барыги – молодежь, торговавшая бензином с черного рынка, в пластмассовых молочных канистрах и литровых бутылках. Когда она проходила мимо, к придорожному ларьку подъехал полицейский патруль – не оштрафовать, а поторговаться за канистру.

Кадуна.

Город назван в честь реки, река – в честь крокодилов. Впрочем, кадуны, что когда-то бревнами плавали в заиленных водах, давно повывелись, исчезли, как львы из Сахеля. Она еще не бывала в столь огромных городах – говорят, миллион человек, а то и больше. Она никогда не видела таких широких проспектов, таких ослепительно-белых стен. Куда ни взгляни, архитектурное величие – элегантные гостиницы и высоченные банки самим блеском своим славили богатство. Кинотеатры и кондитерские, парковочные стоянки и парикмахерские столбики, которые крутятся . И повсюду озлившимися гусями переругиваются машины.

По улицам лавировали автобусы – самодовольные, как петухи, ярко-зеленые, ярко-лиловые, – и с ревом петляли мототакси, а пассажиры цеплялись за спины водителей, плотно зажав свертки под мышкой. Целый город свертков – раздутых, раскачивающихся, открытых, опустошенных.

Входя в город, она услышала полдюжины диалектов и языков разом – слова выкрикивались, выпевались, выговаривались, выдыхались; город от них звенел, воодушевляя даже ее, совершенно ослабевшую. Здесь ей наверняка найдется место.

Но Кадуна есть Кадуна. Крокодилья река, зубастый город. Тут главное – ступать легонечко, будто птичка, что выклевывает остатки мяса из крокодильих зубов. За пекарней «Страус» она порылась в мусорных ящиках и пустых мучных мешках, откопала пакет сладких «улиток». «Улитки» заплесневели, но она аккуратно соскоблила плесень и съела кислый хлеб.

Мимо центрального рынка она дошла до окраин Сабон-Гари. Здесь, как и в Зарии, кварталы чужаков не обозначены как таковые, однако четко очерчены. Грязные акценты христианского юга. Торговцы игбо и йоруба. Нупе и тив. Эти семьи могут жить здесь поколениями, но навеки останутся незваными гостями. Теперь она – одна из них.

45

«А если дело не в деньгах?»

От Лориного вопроса детектив Роудз запнулась. К чему это она?

Но не успели сгуститься ее подозрения, вмешался Уоррен:

– Надо подать в суд на батин банк – они же позволили выслать сбережения из страны! Засудить «МаниГрэм» и «Вестерн юнион». И нигерийское правительство.

Лора читала отсканированные документы. Подпись отца под доверенностью на имя воображаемого поверенного, нанятого для ведения воображаемого перевода воображаемых денег.

...

Я, нижеподписавшийся ГЕНРИ КЁРТИС, настоящим передаю исключительные права и юридические полномочия действовать от моего имени с целью получения разрешения на перевод и сохранение суммы, указанной в 133-42, Д-РУ ТЕОДОРУ УСМАНУ, ПОВЕРЕННОМУ.

Другая начиналась так:

...

Я, ГЕНРИ КЁРТИС, настоящим поручаю Центральному банку Нигерии перевод суммы $ 35 600 000,00 на банковский счет…

Та же подпись, что в Лориных школьных табелях.

– Обычно жертва первым делом платит юристам, – сказала Роудз. – Но коготок увяз – всей птичке пропасть. В последнюю минуту непременно случаются непредвиденные задержки, а между тем у тебя перед носом размахивают мечтой о гигантском доходе.

– Это называется «вымогательство авансовых платежей». В платежах, собственно, и есть суть, – сказал Сол. – Налоги, пошлины, платеж за простой, за хранение коробок с вымышленными деньгами. Сертификаты отдела по борьбе с отмыванием денежных средств – их вы уже видели. Комиссия за перевод, за обработку, за страхование.