52 упрямые женщины. Ученые, которые изменили мир

Пятнадцать научных журналов отвергли ее статью, наконец принятую в 1967 г. в Journal of Theoretical Biology. Хотя работа Маргулис стала известной, ее идеи были крайне непопулярны в научном сообществе, иногда вызывая даже враждебность. Однако она не отступила, наоборот, пошла дальше, написав на основе статьи книгу «Происхождение эукариотических клеток» (The Origin of Eukariotic Cells), изданную в 1970 г. По словам американского философа Дэниела Деннета, которые приводятся в книге Джона Брокмана «Третья культура: За рамками научной революции» (The Third Culture: Beyond the Scientific Revolution, 1995), «над ней глумились, ее высмеивали»[164]. Через восемь лет – десять после появления исходной статьи – увидело свет новое исследование, надежно подтвердившее смелые идеи Маргулис. Бывший студент вспоминал, как она ворвалась в аудиторию, размахивая статьей и сияя от радости долгожданного признания. «Просто прелестно, что сейчас эта мысль прекрасно принимается всеми как самое что ни на есть важнейшее теоретическое построение, – сказал Деннет. – Я считаю ее одним из героев биологии XX века»[165]

.

Маргулис переписала книгу об эволюции, и сегодня это «один из классических трудов по биологии в двадцатом столетии»[166], по убеждению чилийского биолога Франсиско Варелы.

Не все идеи Маргулис получили признание. Позднее у нее сложилось долгосрочное научное партнерство с британским ученым Джеймсом Лавлоком, автором так называемой гипотезы Геи, утверждающей, что Земля – это саморегулирующийся организм. Отвечая в журнале Discover на вопрос о своем научном наследии, Маргулис пояснила: «Я не считаю свои идеи спорными. Я считаю их правильными»[167]

.

Физика

Эмили дю Шатле

1706–1749

физик

Долгие годы единственным полным переводом на французский язык шедевра сэра Исаака Ньютона «Математические начала натуральной философии» (Philosophiae Naturalis Principia Mathematica / Principia) был перевод, выполненный в 1749 г. Эмили дю Шатле. У нее ушло четыре года на этот проект, включая работу над основным текстом, создание комментариев (287 страниц) и дополнительной математической части. Хотя Эмили переводила труд Ньютона несколько лет, последние месяцы до крайнего срока оказались особенно напряженными: она перешла на 17-часовой рабочий день, часто длившийся до пяти утра. Когда Эмили одолевал сон, она погружала руки и ноги в ледяную воду, а потом энергично хлопала в ладоши, чтобы взбодриться. Эмили торопливо писала, почти не отрывая пера от бумаги, и ее пальцы часто были перепачканы чернилами. Ей нужно было успеть до рождения четвертого ребенка. Она завершила гигантскую рукопись и на той же неделе родила дочь. Десять дней спустя дю Шатле умерла.

Смерть 42-летней дю Шатле, считавшейся одним из выдающихся умов Европы, «феноменом»[168]

, «гением уровня Гомера и Ньютона»[169], стала большой утратой для научного сообщества. Однако за относительно небольшой промежуток времени она очень многое сделала для понимания своими современниками ньютоновской физики и помогла поколениям ученых одолеть труд Ньютона.

Как дю Шатле получила научную базу для этой работы – неизвестно, поскольку о ее воспитании почти не осталось сведений. Историки располагают лишь самой общей информацией: отец, чиновник при дворе Людовика XIV; замужество в восемнадцать лет; немолодой муж благородного происхождения, военный; рождение детей. Затем, в двадцать шесть лет, Эмили начала брать частные уроки у выдающегося математика и мыслителя, которого сменил другой преподаватель, восходящая математическая звезда. Если многие французские ученые стояли на стороне Рене Декарта, оба учителя дю Шатле поддерживали Ньютона.

Для Эмили познакомиться с математикой и ньютоновской физикой было все равно что впервые в жизни надеть очки; она вдруг увидела отдельные листья в кроне дерева, казавшейся сплошным пятном. Ее завораживало применение новообретенных знаний в необычных областях. Теперь Эмили могла рассчитать, какой силы должен быть порыв ветра, чтобы ветка закачалась. Уравнения дали ей возможность построить схему полета птиц. Наряду с математикой и физикой дю Шатле жадно поглощала тексты по философии, литературе и другим наукам. Через два года возможностей одного преподавателя ей было уже недостаточно, и она распахнула двери своего дома в Сире (примерно в 240 км к востоку от Парижа) перед интеллектуалами. Многие воспользовались ее любезностью. Как отмечала дю Шатле при обсуждении английского стихотворения, которое перевела на французский, «иногда случается, что работа и учеба заставляют гений заявить о себе»[170]. Гений дю Шатле заявил о себе очень ярко.