7Я

– Так ты знал, что ничего не произойдет, но всё равно выстрелил. Стью, espece de salaud.

– Простите мисс, я хотел напугать Рокуро, не вас.

– Ух… Заставили же меня испугаться. – вспоминая, что за пять минут уже во второй раз могла быть застреленной, снова чуть не заплакала.

– Стью, ты хоть знаешь слово «прости»?

– Прошу прощения, мисс.

– Ганс, умеешь стрелять?

– В армии приходилось.

– Отлично, Степан, дай ему свой пистолет. У тебя всё равно две здоровенные пушки прямо из рук.

– Что ж, лови.

– Спасибо, теперь вам не надо будет каждый раз бежать через несколько этажей.

– Это трофейный лучевой пистолет японских якудза. Рю-Котсу. Так зовут это творение.

Осматривая пистолет, похожий на старый Glock 17, только с округлыми формами, Ганс обратил внимание на гравировку в виде скелета китайского дракона, летящему к дулу оружия.

– Батареек не будет?

– Боезапас для лучевого оружия есть у меня в рюкзаке, бери сколько надо.

– Теперь я могу войти? Никто не выстрелит еще раз?

– Больше некому, ничего если мы тоже войдем?

– Да, можно будет выпить наконец втроем.

– В такие моменты жалею, что отец не одарил меня обонянием. Могу только залить жидкости в запасной наружный бак.

– А кто это, Рокуро?

– Тот, кого вы оставили в Желтой Башне в эпицентре взрыва.

– Рокуро, каким образом ты с ним сдружился?

– Долгая история о личности робота. Пойдем лучше выпьем, как и хотели.

– Как тебя звать хоть?

– Зовите меня Степаном.

– Ну заходи, Степа.

Уже полностью расслабленные сели за небольшой стол, пока Стью доставал из рюкзака алкоголь, Рокуро снял свою сережку с красным кубиком и начал рассматривать, вспоминая то, на что всегда надеялся, принимаясь за какое-либо задание в надежде потихоньку захватить власть и получить немного реалов – удача. Маленький красный кубик, грани которого изредка переливались на свету всеми цветами радуги.

– Ганс, ты ведь дизайнер так? Я много слышала о тебе. Мне всегда казалось, что ты высокомерный парень, даже слишком.

– Такое говорят почти все, чье искусство мне не по душе. Проще ведь не исправить проблему, а сделать вид, будто ее нет. А слишком глазастых винить и клеветать.

– Он прав, хоть мы и знакомы всего день, никакого высокомерия я не заметил в нем. Разве высокомерный тип смог бы дружить с бывшим солдатом и невезучим сыном семьи Фукусима?

– Фукусима? Постойте, это что, шутка какая-то?

– Быстро же ты пьянеешь, Стью…

– О чем это он? – пытается понять происходящее Ганс.

– Я знаю Рокуро больше, чем он меня. Если ты не против, расскажу немного за тебя.

– Не надо Степа, надо бы самому раскрыться. Слушайте, на самом деле я правда сын Атсуши и Акэйн Фукусима. Меня воспитывали как человека, который в будущем должен будет управлять если не Немезисом, то людьми, как шестерками колоды. В раннем детстве азбуку заменила управленческая деятельность и психология. Я никогда не хотел быть кукловодом, всю жизнь я хотел стать лучше родителей. Добиться большего, чем они, обрести свободу, которая никогда не снилась отцу. До восемнадцати лет я жил в золотой клетке, тогда родители пытками принуждали меня к наследованию их дела. На родного сына было плевать, им нужен был лишь наследник. Но если бы не

один момент. Рокуро, которого вы сейчас видите не стало бы. А именно – клонирование. Когда родители получили эту дорогую технологию, они создали одного копию меня путем полного копирования клеток. Конечно, память они не смогли скопировать, поэтому невозможно было воссоздать личность, идентичную мне. Они внедрили в клона искусственный интеллект, знающий всё об управлении, экономике и японских боевых искусствах, сохраненных в библиотеках Фукусима. Как вы наверняка знаете, после пепельной бури Японию стерло с лица земли. Род Фукусима смог сохранить память о японской культуре, после полного ее уничтожения. В клоне собраны все знания о Японии. Но ничего более он не умеет. Этого было достаточно. Мастер в управлении, притом послушный. Родителям не нужен был сын. Им нужен был робот, без обид Степа.

– Нашел время для шутки…