#8-Дань Псам

Муриллио сел в кресло как-то слишком поспешно; Резак с сухим удовлетворением заметил, что он выглядит таким живым, наверное, впервые со дня получения раны.

Крюпп обмахнул покрасневшее лицо. Затем поднял руку. - Сальти! Сладчайшее созданье, неси лучшего в вашем заведении вина! Нет, погоди! Сходи на улицу к “Павлину” и купи бутыль ИХ лучшего вина! Лучшего вина их дома, да! Что-то не так, Миза? Крюпп вовсе не полагал оскорбить тебя! Сальти, потопчись неподалеку, дитя! Миза, что за…

- Хватит, - отрезал Муриллио, - если не хочешь еще сильнее оскорбить хозяйку заведения, так, чтобы она подошла и убила тебя прямо здесь.

- Жестокое недопонимание! Энтузиазм и…

- Расслабление. Знаем.

Резак подал голос: - Сциллара шла за мятежниками Ша”ик из Рараку. Ну, не в том смысле шла, я имел в…

- Да, шла, - сказала она. - Как раз в том смысле. - Искры заплясали в чаше трубки. - Игрушкой для солдат. Особенно малазанских. Изменников из армии перебежчиков Корболо Дома. Его Собакодавов. Мне ожидало недолгое, отупелое прозябание, если бы не безрукий малазанский священник, протащивший нас с Резаком через половину Семиградья. - Пустив к потолку струйку дыма, она продолжила: - На берегу неподалеку от Отатаральского моря на нас напали. Священник был зарублен. Резаку выпустили кишки. Я носила ребенка - но между нами ничего не было, только время неудачное выбрали для путешествия. Какие-то селяне нас нашли и спасли - для этого к нам явился сын Оссерка - вот как мы объединились с Баратолом и Чауром, заменившими двоих, потерянных в засаде.

Обычно я не рассказываю так долго, но сегодня хочу, чтобы вы узнали все нужное для осознания вот чего… Во-первых: я бросила дитя в деревне и безо всякого сожаления. Во-вторых: Резак, который был с нами только потому, что Веревка думал, что Фелисин Младшая нуждается в защите, он чуть не помер и живет теперь с чувством вины за неудачу миссии, ведь Фелисин у нас похитили. В-третьих: у Резака сердце разбито уже давно, и хотя мы немало повеселились с ним, не думаю, что это ему помогло. И наконец, четвертое: он стесняется меня, потому что думает, я слишком толстая. Он думает, что и вы все так думаете тоже.

Трое мужчин смотрели на нее и отрицательно качали головами, тогда как Резак сидел, закрыв голову руками.

Сальти подошла и шлепнула на столик покрытую пылью толстостенную бутылку и с ней два новых кубка. - Три консула, Крюпп!

Крюпп без всяких жалоб положил ей в ладонь три серебряных монеты.

После долгой паузы историк вздохнул и вытащил пробку. Понюхал горлышко. Брови взлетели… - Выплесните подонки из кубков, друзья.

Все так и сделали. Дюкер разлил вино.

- Резак? - позвал Муриллио.

- Что?!

- Тебе выпустили кишки? Боги подлые, приятель!

- Крюпп с трудом воспринимает вкус волшебного напитка, столь жутко поражен он страшным рассказом. Мир на редкость жесток, но в конце является спасение, благословленное всеми богами, богинями, духами, сумчатыми, амфибиями и прочая, и прочая. Крюпп пьянеет от потрясений, его носит и толкает, его корежит на сторону и чуть не разрывает изнутри. Возлюбленная Сциллара, ты рассказала неловко, рассказала плохо. Но все же видишь: мы все дрожим, услышав дурно поданные откровения!

- Возможно, я слишком многое втиснула в малое число слов, - признала Сциллара, - но я думала, что лучше побыстрее пройти неприятный этап. И вот мы сидим здесь, расслабившись, готовясь прикончить тонкое вино. Я решила: гостиница “Феникс” мне по душе.

Дюкер встал: - Думаю, моя задача завершена…

- Сядь, старикан, - сказала она. - Если я должна заново вколотить в тебя жизнь, то так и сделаю. Подумай, не легче ли будет тебе в нашей компании, пусть и не сразу?

Историк медленно опустился на стул.

Крюпп шумно вздохнул. - Стыд нам, мужчинам. Женщина нас превзошла.

- Похоже, Резак дар речи потерял, - заметила Сциллара. - Ему сейчас хуже, чем было, когда луна разломилась и упала с неба. Тогда нас драконица спасла.

- Я действительно останусь, - сказал Дюкер. - Но только если ты расскажешь все получше, Сциллара.

- Как пожелаешь.

- С того момента, как встретила Геборика.

- Это займет всю ночь. А я голодна.

- Муриллио будет счастлив оплатить наш ужин, - провозгласил Крюпп.

- Первый случай, когда он прав.

- Я не думаю, что ты слишком толстая, - подал голос Резак. - Ничего подобного не думаю, Сциллара.

- Очень хорошо.

- Почему ты не замечала, как смотрит на меня Баратол? По мне, Апсалар правильно сделала, что сбежала. Я ее не виню. В мире нет женщины столь низкой, что подходила бы мне.

“Звучало ли это как жалость к себе? нет”, подумал он, “это просто реализм.

О, а упомянутая драконица оделась в шелка и проводит время на палубе своего треклятого судна, тут, в гавани Даруджистана… О, я не забыл сказать, что городу грозит опасность?”

Бутыль опустела, и Сальти отослали за новой. Миза выказывала радость по поводу заказанного ужина, ведь она понимала, что сегодняшняя пьянка принесет ей неплохой доход.

А Сциллара рассказывала.

В пропитанном алкоголем мозгу Резака блуждали мысли, вовсе не проникнутые жалостью к себе. Ни одна женщина в целом мире…

***