800 новых заговоров сибирской целительницы

Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь.

Чтобы судья не придирался

Говорят у двери судебного зала:

Встану я на ступеньку седьмую,

Попрошу Богородицу дорогую.

Ты, Мать Мария, Поручница и Заступница,

Заступи и поручи ангелу-хранителю,

От всех бед избавителю раба Божиего (имя).

Чтобы к нему судья не придирался,

Над его горем не издевался.

Думал бы судья о нем, как думает о своем,

О родном, а не о чужом.

Жалел бы его, прощал,

Строго бы его чтоб не наказал.

Ангел-хранитель,

Будь рабу Божиему (имя) избавитель. Ключ, замок, язык. Аминь.

Чтобы воли и свободы не лишали

Читают на вещь, в которой умер человек. С этой вещью идут в суд, не выпуская ее из рук ни на минуточку.

Отныне и до веку будьте, мои слова,

Крепки, к делу лепки.

Красно солнышко встанет,

Никто его не удержит, никто его не осудит,

Никто за железные засовы не посадит.

Никто мертвого не разбудит,

Никто покойника на срок не осудит.

Так чтоб и раба Божиего (имя) не осудили,

В острог бы не посадили.

Как Бог отпускает грехи всем,

Так чтоб и раба Божиего (имя)

С суда домой отпустили.

Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь.

Если попали в переплет

Читают перед входом в суд.

Как старой няньке детей не рожать,

Так судьям раба (имя) свободы не лишать.

Будь ты, пан-судья, не столь усерден,

Будь столь милосерден к рабу Божиему (имя).

Как милосерден наш Иисус Христос,

Как строго ты раба Божиего(имя) покараешь,

Так строг будет и к тебе Господь.

Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь.

Заморочить врагу все дело

Варят кисель из черных ягод. Когда вода закипит, вливают в него, как обычно, крахмал и говорят:

Помяну я киселем твое дело

Прытко, шибко и смело.

Как Егорий воевал, побеждал,

Так и я врага (имя) сокрушу,

Дело его разрушу.

Кисель, кисель, варись весь день,

Поднимись, кипи, дело мое накрепко закрепи.

Я первая, враг за мной.

Господь мой повсюду, везде со мной.

Ключ, замок, язык. Аминь.

От сурового приговора

Из письма: «…Не судите, люди добрые, меня, мать, одну воспитавшую троих детей. Работала я по две смены, чтобы хоть как-то прокормить и одеть их. Как и всякая мать, я безумно люблю своих мальчиков. Видит Бог, не учила я их плохому. Да и, по правде сказать, добрые они у меня. Вот только по мягкости характера и попали как куры в ощип. За безотказность, по глупости страдают…

Саша мой с друзьями угнал мотоцикл. Ему двадцать лет, этому мотоциклу, захочешь продать за пятьсот рублей и то не продашь. А дали им по два года. Сашка за руль-то и не садился. Били их в ментовке, вот он и оговорил себя по дурости.

На свиданке сын плакал, клялся, что не виноват, просто побоев не вынес, вот и сказал, что от него требовали на допросе.

На суде я разрыдалась, и судья меня выгнала, да еще грубо так!

Через месяц сына моего убили в заключении. Один парень потом рассказал, что в тюрьме Сашу изнасиловали. Сыну было 18 лет. Я не могу теперь слышать треск мотоциклов, у меня сразу же припадки начинаются, каких раньше никогда не было.

Мужик тот, у которого мотоцикл угнали, приходил ко мне пьяный, просил 20 тысяч. За эти деньги обещал сказать, что прощает их. Денег у меня не было. Стала я его просить, умолять за так простить. Выпил он у меня в дому бутылку водки, покуражился и ушел. Напоследок сказал:

– Хрен с тобой! Вот отдерут твоего пацана зеки – сразу вспомнишь, что пожадничала.