А

праздничный сезон, а о том, что он разговаривает. Делится со мной. Я осторожно, чтобы

не спугнуть сделала свой ход.

— И какой план у тебя? — спросила я его, снова открывая эту дверь шире. Я не

робела. Я не собиралась ходить на цыпочках вокруг главного смысла наших жизней. Его

лечение и его восстановление были самыми важными вещами в наших мирах. Я хотела,

чтобы все было проще.

— Увидеть Руби. Понять, что надо быть благодарным тем, кто любит меня, —

ответил он тихо, и затем добавил: — Увидеть твое лицо, даже если это можно будет

сделать лишь на экране компьютера. Ценить, что ты тут, даже если я этого не заслуживаю.

Мое сердце сжалось в груди, а щеки болели от улыбки. После недели дерьма, это

было приятно услышать.

— Это твой способ извиниться? — спросила я, лишь с намеком на шутку.

— Это мой способ сказать, что я, в первую очередь, никогда не был мудаком, —

признал он, и я почувствовала, что узел в моем животе начал ослабевать.

— Я не собираюсь с тобой спорить, — сказала я более резко, чем намеревалась.

Клэй снова замолчал, и мы сидели там, слушая дыхание друг друга.

— Ты думаешь, мы можем это сделать? — наконец, спросил он, и узел снова

натянулся.

— Что ты имеешь в виду? — спросила я, звуча почти панически.

— Я просто думаю, что мы были невероятно наивными, веря, что сможем

справиться, находясь так далеко друг от друга. Это намного труднее, чем я думал.

Я ненавидела полнейшую грусть в голосе Клэя.

20

Перевод книги «Теплота во льдах» подготовлен для http://fallenarchangel.ru и

https://vk.com/hushrussia

Как часто он сомневался в том, что у нас есть? Сколько раз мне придется убеждать

его, что вместе, мы можем справиться со всем?

Что вместе, мы можем это сделать.

— Я отказываюсь снова разговаривать с тобой об этом, Клэй, — ответила я

разочарованно.

Я почти представила Клэя, как он проводит руками по волосам, своим характерным

взволнованным жестом. Его пальцы сжимаются в кулаки, когда он борется с

потребностями, кричащими в его голове. Мысль о нем, борющимся, заставила меня

захотеть сдаться и быть милой.

Инстинктивный страх, который постоянно находился в моем сердце, пробился на

поверхность. Наша история диктовала мою реакцию. Клэй никогда хорошо не переносил

противоречия между нами. Во мне укоренилось желание отступить, успокоить и сдаться.

Но если мы когда-нибудь собираемся двигаться дальше от нашего прошлого, я

должна сдерживать эти инстинкты и подарить нам двоим изрядную порцию крепкой

любви. И это значит, вытаскивать все дерьмо из моего парня.

— Я серьезно, Мэгги, это съедает меня заживо! — он повысил голос, и я

содрогнулась от отчаяния, которое слышала.

— Черт возьми, Клэйтон! Да, это отстойно, но это не навсегда. И я клянусь Богом,

если ты попробуешь эту свою «я отпускаю тебя, потому что слишком сильно люблю»

линию снова, я выбью из тебя все дерьмо! — угрожала я.

Наконец Клэй рассмеялся, но это был грустный звук.

— Я на тяжелом опыте узнал, что отпустить тебя, это не вариант, — ответил он

мягко.

Я провела пальцем по чернилам на внутренней стороне моего запястья. Руна Уруз,

темнеющая на моей коже, казалось, напоминала мне, что исцеление требует времени, но

это возможно. Это было необходимо. И я не могу сдаться с мальчиком, который прошел

так много.

— Это будет нелегко, Клэй, но ты должен мне верить. Ты должен верить в нас.

Потому что я бы предпочла быть там, рядом с тобой, чем где-либо еще. Мы дали друг

друга обещания, и мы должны помнить, что в конце всего этого, там будем только ты и я.

Я чувствовала правду этих слов в глубине своей души. Потому что Клэй был не

просто моей первой любовью. Он был моей вечной любовью. И я буду бороться за эту

вечность, пока не стану окровавленной и сломленной. И затем, только он сможет исцелить

меня.

Мы не останавливались на полпути и не жили с всякими «возможно». Мы были

всегда. Мы были постоянны.

Мы были бесконечны.

Однажды мы не будем бороться за каждое биение нашего сердца. Мы не будем идти

вверх, сопротивляясь его болезни в сочетании с нашей неуверенностью.

Я не бредила. Я знала, что живя с ним, буду сталкиваться с едва сдерживаемой

неопределенностью. Но я была убеждена, что в конечном итоге, мы сможем расслабиться

и, наконец, просто... жить.

И это было то, что поддерживало мои мечты и успокаивало мой сон. Потому что

другого выбора для девушки и парня, которые прошли через огонь и теперь ждали, пока

исчезнет дым, не было.

— Я знаю, малыш, — сказал он, затем захихикал. — Посмотри на себя, два месяца в

колледже, и ты уже чертов гений.

Я фыркнула.

— Дорогой, я всегда была гением. Я ведь выбрала тебя, не так ли?

— Ты это сделала. Я счастливый придурок.

— Но ты мой придурок.

Клэй снова рассмеялся, и у нас, наконец, все снова стало хорошо.

21