А был ли мальчик?

Несмотря на некоторые странности, Исаак Ньютон был трезвым и глубоким ученым, поэтому поверить в 30 династий Манефона, растянувшихся на 15 тысяч лет, не мог никак. Он подверг историю Древнего Египта решительному усекновению, заявив, что фараон Мена правил не за три тысячи лет до рождества Христова, а в 946 г. до н. э. Непомерно длинную древнеегипетскую историю Ньютон ужал до трехсот с небольшим лет, разместив ее на отрезке от 946 до 617 г. до н. э., а некоторые фундаментальные даты поднял вверх почти на 2000 лет. Точно так же он заметно омолодил некоторые события древнегреческой истории. Мы не собираемся утверждать, что результаты, полученные Ньютоном, — истина в последней инстанции и не нуждаются в коррекции. Безусловно, многое в его работах устарело и требует пересмотра. Но в данном случае важен не столько результат сам по себе, сколько общее направление его деятельности и применявшиеся им методы проверки скалигеровской хронологии, которые предвосхитили исследования многих других ученых, в частности Н. А. Морозова. Например, занимаясь укорочением древнеегипетской истории, он широко прибегал к методу выявления параллелизмов и дубликатов в династических рядах фараонов. Суть этого подхода описывает С. Я. Лурье в юбилейном сборнике, выпущенном к 300-летию Исаака Ньютона: «…царь А отождествлялся на основании ряда признаков с царем В, жившим за много лет после него. Так как А и В тождественны, то ясно, что царей, правивших между А и В, в действительности не могло существовать; значит, они выдуманы египетскими жрецами, чтобы прославить древность своего народа». Похожий подход использовал впоследствии Н. А. Морозов, а вслед за ним — А. Т. Фоменко. Традиционных историков такая работа с документами повергает в ужас, поскольку им откуда-то хорошо известно, что все эти цари не выдуманы из головы на ровном месте, а реально существовали. Так вот и царствовали, сменяя друг друга, на протяжении 15 тысяч лет…

Между прочим, очень часто упускается из виду то немаловажное обстоятельство, что практически любая древняя рукопись создавалась с определенной целью. Объективная фиксация событий не занимала хронистов почти никогда; в той или иной мере они всегда выполняли социальный заказ. Помимо возведения правящей династии к легендарному предку это могли быть самые разные соображения — от сиюминутных конъюнктурных до политических и религиозных. Первоначальный текст не оставался неизменным — поколения переписчиков продолжали его править и редактировать в угоду изменившейся политической ситуации. Если даже Лицевой летописный свод создавался и редактировался по прямому указанию Ивана Грозного и несет на полях многочисленные поправки и приписки, то что уж говорить о древних документах, пришедших к нам из тьмы тысячелетий! Их исходное содержание могло измениться до неузнаваемости за время путешествия сквозь века.

Вернемся, однако, к Ньютону. Кроме метода выявления дубликатов он практиковал и другие подходы — лингвистический, астрономический и проч. Несомненный интерес представляют его хронологические расчеты по поколениям. Считая три поколения на протяжении ста лет, Ньютон обратился к сочинениям древнегреческого историка и писателя Плутарха (ок. 45 — ок. 127), который рассказывает, как Аполлодор и Эратосфен рассчитывали время по царям Лакедемона (древняя Спарта). Оказалось, что правление каждого царя они принимали в среднем равным 30–35 годам. Надо полагать, это была обычная практика античности, потому что Манефон в своих царских списках тоже отводит каждому правителю 33 года. Ньютон не поленился и обработал огромный материал как из древней истории, так и из истории Англии и Франции, и убедительно продемонстрировал, что если поколение и в самом деле можно принимать равным 33–35 годам, то средняя продолжительность правления монарха (царя, фараона, короля, князя — значения не имеет) никогда не бывает больше 18–20 лет. Весьма любопытно, что через двести с лишним лет после Ньютона Н. А. Морозов получил весьма близкие цифры, оттолкнувшись от физиологии полового созревания, и предложил в связи с этим поправки к стандартным хронологиям династий.

К сожалению, стало хорошим тоном упрекать Ньютона в том, что он в своих построениях опирался на авторитет Священного Писания и даже пытался обосновать непогрешимость Ветхого Завета. Иногда даже приходится слышать, что, дескать, сэр Исаак на старости лет выжил из ума, махнул рукой на свои великие открытия и занялся толкованием Апокалипсиса и ревизией всемирной истории. Между прочим, нечто похожее в свое время говорилось и о Морозове: отсидел человек 25 лет в Шлиссельбургской крепости, вот и поехала у бедняги крыша. Юрий Олеша с присущим ему изяществом высказался куда тоньше и парадоксальнее: «Пусть сама система и невежественна, но сам факт ее создания, повторяю, гениален, если учесть то обстоятельство, что Морозов был посажен в крепость на двадцать пять лет, то есть лишен общения с миром, по существу, навсегда. — Ах, вы меня лишили мира? Хорошо же! Вашего мира не было!»