А был ли мальчик?

Совершенно справедливые слова. Если бы Фоменко следовал духу и букве своих собственных заповедей, к нему не возникло бы никаких претензий. К сожалению, уважаемый академик не ограничился критическим рассмотрением источников, а занялся непродуктивным сочинением исторических концепций, вроде пресловутой всемирной Русско-монгольской империи, распространившейся, по его мнению, в Средние века чуть ли не до Антарктиды. Разумеется, подобная ересь не могла не вызвать настоящего шквала критических замечаний, в которых приняли участие поголовно все — от историков и лингвистов до астрономов и математиков. А. Т. Фоменко, сам того не желая, предоставил официальной исторической науке великолепный повод сплясать на бренных останках новохронологов бодрый жизнеутверждающий танец. К настоящему времени из печати вышло уже несколько сборников под рубрикой «Антифоменко», авторы которых всласть прогулялись по недобросовестным построениям московского математика. Но почему все-таки именно Фоменко выступил в роли козла отпущения? Почему критический огонь обрушился в первую очередь именно на него? Почему бы не начать от печки или, как выражались интеллигентные древние римляне, ab ovo? Перед вами лежит фундаментальный семитомный труд основоположника этой ереси — начните с него! Разберите трактат по косточкам, поймайте автора за шкодливую руку и ткните умника носом в его невразумительное сочинение, а уж после выносите вердикт, строгий, но, как водится, справедливый — туфта и чушь собачья. Не тут-то было! Эрудит и энциклопедист Морозов — это вам не простодушный Фоменко. У него все ходы записаны, и подставляться на ровном месте он решительно не намерен.

Ларчик открывается просто. Фоменко оказался чрезвычайно удобным мальчиком для битья, потому что допускает в своих новых работах чудовищное количество ляпов, которые без труда обнаружит любой мало-мальски грамотный человек, даже не имеющий диплома историка. Его лингвистические построения — это вообще страх и ужас, полное торжество так называемой народной этимологии. Одним словом, критиковать Фоменко очень легко, чего никак не скажешь о работах других «альтернативщиков» — С. Валянского, Д. Калюжного и А. Жабинского, авторов проекта «Хронотрон». А ведь есть еще ядовитый Е. Габович, хулиганистый А. Бушков, обстоятельный омский математик А. Гуц и осторожные в оценках, скептические Я. Кеслер и И. Давиденко, с которыми полемизировать ох как непросто. Поэтому историки-традиционалисты пошли по пути наименьшего сопротивления: выбрав в качестве удобной мишени неосторожного и увлекающегося московского академика, они чохом записывают всех остальных в категорию «и другие».

У читателя может сложиться впечатление, что до работ Н. А Морозова никто даже не помышлял о пересмотре традиционной хронологии. Это ни в коей мере не соответствует действительности. Во-первых, до пришествия Скалигера единой мировой хронологии попросту не существовало, хотя итальянские гуманисты эпохи Возрождения изрядно потрудились на этой ниве, благополучно отправив «золотой век» греческой истории на две тысячи лет назад. Во-вторых, основополагающий труд Иосифа Скалигера «Исправление истории» (Opus novum de emendatione temporum), опубликованный в 1583 г., был встречен поначалу в штыки, что совсем не удивительно, если вспомнить о его нумерологическом подходе к всемирной истории, построенном на магии чисел. Даже в XVII столетии хронология Скалигера выглядела более чем сомнительной, и только много позже, когда его последователь Дионисий Петавиус перевел скалигеровские выкладки в годы от рождества Христова (Скалигер считал традиционно — от сотворения мира), стала понемногу приобретать права гражданства. К середине XVIII в. усилиями многочисленных филологов и историков она сделалась почти классической, хотя скептиков все еще хватало: так, Луи де Бофор в 1738 г. опубликовал работу о недостоверности первых пяти веков римской истории. И только к началу XIX столетия длинная хронология Иосифа Скалигера окончательно превратилась в непререкаемую догму.

Наконец, в-третьих, альтернативный подход к событиям древности имеет давнюю традицию, и Н. А. Морозов отнюдь не был первым, кто обратил внимание на серьезные трудности официальной хронологии. Например, профессор Саламанкского университета де Арсилла еще в XVI в. опубликовал две работы, в которых доказывал, что вся древняя история сочинена в Средние века. К похожим выводам пришел иезуитский историк и археолог Жан Гардуин (1646–1724), а немецкий приват-доцент Роберт Балдауф в 1902-1903 гг. выступил с заявлением, что не только древняя, но даже средневековая история есть не что иное, как фальсификация эпохи Возрождения и следующих за ней веков.