А был ли мальчик?

Мы полагаем, что у наших оппонентов изрядно поубавилось бы оптимизма, если бы они ознакомились с трудами Иосифа Скалигера и Дионисия Петавиуса более основательно. Здесь не место разбирать их подробно (это будет сделано в конце второй главы); отметим только, что «оккультные уши» торчат буквально из каждой строчки сочинений сих ученых мужей. Они были поклонниками каббалистической нумерологии и пребывали в убеждении, что миром правят числа. Если читатель думает, что доктора оккультных наук вдумчиво сравнивали ветхие пергаменты, тщась по мере сил реконструировать далекое прошлое, то он глубоко ошибается. Научная истина в нашем понимании Иосифа Скалигера ничуть не занимала, поскольку он решал принципиально иные задачи. Одной из таких задач была привязка светской истории к библейской. Не следует забывать, что библейские тексты рассматривались во времена Скалигера как богодухновенные, поэтому сопоставление библейских событий от Адама до Иисуса Христа с гражданской историей было едва ли не проблемой номер один. Не лишним будет напомнить, что европейские монархи XVI в. пустились во все тяжкие, стараясь проследить династические корни своих предков если не от первой греческой Олимпиады (776 г. до н. э.), то уж от основания Рима непременно (753 г. до рождества Христова). Иосиф Скалигер тоже уделял этому вопросу много внимания, тем более что его отец, Юлий Цезарь Скалигер, обуянный непомерным тщеславием, возводил свой род к правителям Вероны делла Скала, которые вели историю аж от короля остготов Теодориха (ок. 454–526), завоевавшего Италию. Объективная картина исторического процесса в XVI столетии попросту никого не интересовала, так как на повестке дня стояли вопросы сугубо практические. Основоположник политологии Никколо Макиавелли еще до Скалигера сформулировал следующий тезис: «История нужна правителю такой, какой она позволяет ему наиболее эффективно управлять своим народом». И на этом лапидарном тезисе покоится вся традиционная история, сочиненная поколениями ученых в XVI–XVIII вв., которую с гораздо большим основанием можно без обиняков назвать политической историографией.

К счастью, предложенная Н. А. Морозовым короткая хронология не пропала втуне, хотя сам автор отнюдь не питал особых иллюзий по поводу своего труда, справедливо полагая, что незыблемое здание официальной исторической парадигмы, освященное вековой традицией, будет защищаться его адептами до последней капли крови. Работами Н. А. Морозова в 1950 г. заинтересовался тополог и алгебраист М. М. Постников, опубликовавший солидный трехтомный труд, а его аспирант А. Т. Фоменко продолжил исследования. Группа Фоменко укоротила всемирную историю еще на пятьсот лет, придя к выводу, что события ранее X в. н. э. не могут быть реконструированы в принципе. Первая книжка А. Т. Фоменко «Методы статистического анализа нарративных текстов и приложения к хронологии», несмотря на ряд недочетов, заслуживает самого серьезного внимания. К сожалению, впоследствии он увлекся созданием малообоснованных исторических версий, подсев на иглу коммерческого успеха. Его реконструкции мировой российской империи вызвали вполне справедливые нарекания историков. А ведь в книге «Русь и Рим» он писал: «…мы снова и снова повторяем: историк и математик здесь не конкурируют. И если уж историки заинтересованы в объективном освещении истории, что, вне всяких сомнений, именно так, то совершенно не имеет смысла заявлять, будто математик вторгается в чужую сферу деятельности, в которой ничего не понимает. Математик занимается только своей частью работы. Поэтому-то мы и не предлагаем здесь новой концепции истории. Формировать структуру новой исторической хронологии мы прекращаем там, где кончается математика. Расставлять же по этой структуре „живой“ исторический материал, выяснять, к примеру, настоящее название Троянской войны и т. п., мы не вправе, это дело историков. Максимум, что математик может себе позволить, — это высказать несколько гипотез на темы „живых“ деятелей истории».