А было это так… Из дневника члена Политбюро ЦК КПСС

Длительное, а по существу постоянное, сразу же после окончания МГУ, пребывание на комсомольской и партийной работе всех уровней выработало в нем великолепные качества аппаратчика. Причем он был способен не только четко и эффективно организовать коллективную работу специалистов, действительных знатоков своего дела, подготовить с их помощью необходимые документы и т. п., но и приобрел негативные по своей сути качества аппаратного ловкача, интуитивно чувствующего ситуацию и умело использующего ее в своих личных целях. Общительность, коммуникабельность, приветливость, даже, я бы сказал, своего рода обаяние безотказно действовали на окружение. На всех этажах власти. Умение к месту и вовремя потрафить мнению начальства, ненавязчиво «попасть на глаза», проявить инициативу, как правило, срабатывало – руководство замечало молодого, активного работника и брало его на заметку. Общительный нрав, своего рода панибратство (до поры) влияло и на нижние, подвластные ему чины, поддержку которых он также умело использовал.

Достаточно образованный (дипломированный юрист и экономист-аграрник), с цепким природным умом и практической сметкой плюс приобретенная гибкость, склонность к тактическим уловкам – все это способствовало продвижению по службе. В 39 лет он самый молодой первый секретарь крайкома КПСС. В 47 лет – секретарь ЦК КПСС.

Отсутствием честолюбия и тщеславия он не страдал никогда, умение приспосабливаться к вышестоящим сблизило его в свое время с Ф.Д. Кулаковым, а затем и с Л. Ефремовым. Пользовался он доверием Ю.В. Андропова и Л.И. Брежнева. Стремление к вершинам власти стало проявляться в нем после ухода из жизни Брежнева и особенно во времена К.У. Черненко. Он использовал малейшую возможность, чтобы показать свою поддержку, приверженность Генсеку, стать для него незаменимым и «бескорыстным» помощником и прочно утвердиться в роли второго человека в партии. Это ему хотя и с определенными трудностями, но все-таки удалось.

Надо сказать, что и объективные условия складывались в начале 1984 г. в его пользу. Да плюс к тому ему содействовали многие коллеги по Политбюро (Лигачев, Рыжков, Воротников, Чебриков, Зимянин). Об этом надо сказать прямо. Очень и очень долго мы верили в Горбачева, полагались на него и представить себе не могли, на какое коварство он оказался способен. Увы, прозрели мы чересчур поздно, поезд псевдодемократии набрал уже такую скорость, что остановить его оказалось не под силу.

Но все по порядку. Начинал он работу на посту Генерального секретаря ЦК КПСС демократично, без апломба. Подчеркнутая коллегиальность, предварительные советы с узким кругом доверенных лиц. Обсуждение вопросов на Политбюро вел без нажима, внимательно выслушивал всех, кто хотел высказаться. Неторопливый анализ проблем. В конце – подведение итогов обсуждения, оценка внесенных предложений, высказанных замечаний… «Не отвергать с ходу, еще подумать, проработать». Но в то же время, не отторгая крайние суждения, обходя конфликтные рифы, он выискивал компромиссы, точки соприкосновения разных позиций, чем успокаивал спорящих. Если затруднялся в выборе, то откладывал решение на потом. Но в конечном счете проводил ту идею, которой был привержен сам, или выбирал серединную позицию, с которой в нужное время можно было сойти в ту или иную сторону.

Это качество развивалось в нем со временем все больше и больше. Демонстрируя внешне рассудительность, решительность в поддержке принципиальной позиции, по которой у спорящих и не было разногласий, он одновременно как бы проигрывал, оценивал варианты, детали, конкретику проблемы, проявляя изумительную находчивость в обосновании логики компромисса. Маневрируя, Горбачев, однако, всегда оставляет полуоткрытой дверь – если надо будет отступить. «Ведь речь шла и об этом».

Способность его в потоке слов, сложных, запутанных построениях фраз, всяких обоснований, ссылок на авторитеты, свой опыт сделать собеседников своими союзниками и в итоге словоблудия так запутать вопрос, что каждая из противоположных сторон была вправе считать, что именно ее позицию Генсек и поддерживает. Следует подчеркнуть, что, выслушивая те или другие идеи, учитывая реальность или конъюнктурную ситуацию, он отторгал или противился тем предложениям, которые были ему недостаточно ясны или не сулили быстрого эффекта. В том случае, если продолжались попытки отстоять свою позицию, Горбачев бывал и резок, и вспыльчив, и нетерпим. Хотя проявлял эти свои качества очень избирательно, лишь в отношении тех людей, кого можно было оборвать без опасений. Обладал он и редкой способностью слушать и не слышать, пропускать мимо ушей слова собеседника, оставляя вопросы без ответа.