А что подумал Малфой, никто не узнал

Казалось, Люциус тут же забыл о сыне, полностью уйдя в разговор с хозяином магазина. Настроения Драко это не улучшило, и он клятвенно пообещал себе, что не будет разговаривать с отцом до конца каникул. Но долго предаваться отчаянию Малфой–младший был не способен, особенно если в двух шагах от него под стеклом пылилась окровавленная перчатка из человеческой кожи. Драко прильнул к витрине и таращился на перчатку, пока стекло окончательно не запотело от его дыхания. Все еще помня, что ему нельзя ни к чему прикасаться, он попятился, залюбовавшись свисающим с потолка пучком сушеных змей, налетел спиной на громадный кованый сундук, своротил с него вазу эпохи Минь, порадовался, что она упала на мягкий ковер, и тут увидел ЕЕ! Она лежала, вся такая сморщенная, на атласной подушечке и манила к себе. Завороженный ее изяществом, Драко на подгибающихся ногах подошел к витрине.

— Можно мне это? — требовательно крикнул он, совершенно забыв, что только что обиделся на отца.

— О, Рука Славы! – воскликнул хозяин магазина, кидаясь к Драко. – Вставьте свечу, и она будет светить лишь для того, кто её держит! Лучший друг воров и взломщиков! У вашего сына отменный вкус, сэр.

— Я надеюсь, мой сын станет кем-то большим, чем вором или взломщиком, Боргин, — холодно ответил Малфой–старший.

У Драко мурашки побежали по спине, и даже сушеная ручонка больше не казалась ему такой уж привлекательной.

— Хотя, если его школьные отметки не улучшатся, — ещё холоднее сказал отец, — может оказаться, что это действительно всё, на что он способен.

На Драко в который раз за сегодняшний день нахлынула всеобъемлющая тоска.

— Я не виноват, — попытался он оправдаться. – У всех учителей есть любимчики, эта Гермиона Грэйнджер…

— А я думал, ты постыдишься того, что девчонка из неволшебной семьи обходит тебя на каждом экзамене, — процедил Люциус, отворачиваясь от сына и возвращаясь к прерванному разговору.

Выдумывая, какую бы гадость сказать Грейнджер при встрече, Драко разглядывал опаловое ожерелье, судя по табличке отнявшее жизни девятнадцати магглов, потом уставился на веревку висельника и вспомнил Уизли, а, завидев большой старинный шкаф, представил, с каким удовольствием сгноил бы там ненавистного Поттера. Драко потянулся к ручке шкафа в надежде найти внутри обнимающий метлу скелетик со шрамом на лбу, но окрик отца вернул его к реальности. Со вздохом разочарования Малфой–младший покинул магазин вслед за отцом.

По возвращении из Лондона Люциус заперся в своем кабинете и несколько часов не выходил, а за ужином сообщил семейству, что в субботу в поместье Малфоев ожидается большой светский прием, и приглашения уже разосланы.

И вот Драко в сотый раз исполнял “К Элизе” Бетховена для престарелых гостей, чувствуя себя мартышкой в зоопарке. Он уже был готов взвыть от скуки, избить рояль и убежать, рассыпая направо и налево Непростительные заклятия, но тут в зал стремительно вошел Люциус, волочивший за собой растерянного Маркуса Флинта.

— Драко, мистер Флинт изъявил желание опробовать тебя в качестве ловца для своей команды. Почему бы вам не прогуляться до площадки для Квиддича? — предложил Люциус, выпроваживая мальчиков в сад.

До площадки ребята шли молча. Драко всю жизнь мечтал играть за команду Слизерина, но недавнее общение с ее игроками ощутимо охладило его пыл. Он разрывался между желанием стать лучшим ловцом в мире и боязнью снова оказаться мальчиком на побегушках.

Флинт в свою очередь дивился способности мистера Малфоя перефразировать сказанное другими в свою пользу. Никакого желания смотреть на Драко Маркус не изъявлял, он лишь пытался выиграть время для придумывания тактичного отказа.

От размышлений Флинта оторвал звук падения. Малфой успел сбегать в сарай за метлой, три раза безуспешно попытаться взлететь и, в конце концов, приложиться пятой точкой о землю. Поймав на себе удивленный взгляд Флинта, Драко окончательно впал в панику.

— Ну взлетай же, глупая метла! — в отчаянии взмолился он и принялся скакать по площадке, как подстреленная куропатка.

Когда Великая Техника Куропатки, о которой ему рассказывал Гойл, тоже не сработала, Драко решился на применение Последнего Средства. Пару раз шмыгнув носом для затравки, он жалобно посмотрел на метлу глазами, полными слез. Метла не сдалась. Сдался Флинт.

“Только этого мне не хватало”, — Маркус достал из кармана платок и вытер мелкому сопли.

Драко не сразу сообразил, что случилось, а когда до него наконец дошло, пришел в ужас: вместо того, чтобы показывать свое виртуозное владение метлой, он демонстрировал, как здорово умеет канючить и плакать.

— Для начала, прекрати реветь, головастик, — сказал Флинт, раздумывая, куда теперь деть платок. — Эту руку клади на древко, вот так. Выпрями спину. А теперь — сосредоточься и взлетай.

Спокойствие и уверенность Флинта словно передались Драко, и он, поняв, что никто не собирается его ругать и гнать на кухню мыть тарелки, оторвался от земли. Но дальше дело не пошло, так как Маркус одной рукой придерживал метлу за древко, а другой – Драко за спину.