Аашмеди. Скрижали. Скрижаль 1. Бегство с Нибиру

– Да, конечно. Должно быть, он из-за этого и взял вас под свою защиту. Не быть мне больше лугалем, если я и впредь не смогу предугадывать такие вещи.

– У нас, вам будет небезопасно, – слукавил он, опасаясь держать подле себя, не подчиняемого ему колдуна Козлобородого. – Вас отведут в дальние и потому спокойные наделы, но вы должны поклясться, что не будете ничего делать во вред мне.

Успокоенный, заверением гостей, что они не враги, людям заботящимися об обездоленных, лугаль нищих распорядился подготовить им все необходимое.

– С вами, для вашей безопасности, пойдет мой человек. – При этих словах он подозвал какого-то бойкого паренька и двух здоровяков. – Они вам помогут добраться без приключений.

***

Окраина и впрямь оказалась вполне сносной для проживания тем, кто решил укрыться в тиши, вдали от любопытных глаз. Да и местные жители, измотанные нескончаемыми заботами, хоть и проявляли оправданное любопытство, все же не лезли с лишними вопросами. Жизнь в бедняцких пределах, итак нельзя было сравнить с относительной неизменностью благополучных пределов, но каждый день проходил в постоянной борьбе за нее. А здесь на окраине, ближе к земле, работающие люди привыкли довольствоваться малым, получая подачки за свои тяжкие труды, полностью покоряясь воле богов и своих хозяев, коих у них было множество. Ведь кроме налога взимаемого государевыми мытарями, им приходилось отдавать часть прибыли в закрома хозяев, другая же ее часть уходила на оплату спокойствия от набегов разбойных сборищ лугаля нищих. Считалось, что им еще повезло, тогда как их обнищавшие соседи, которым не посчастливилось пристроиться к мотыге какого-нибудь зажиточного горожанина, побираясь, не всегда могли надеяться встретить следующий день. Спутники сопровождавшие гостей, доставив их до места, вопреки приказу своего «лугаля», поспешили поскорей убраться восвояси, зная, что здесь их не ждет теплый прием. Это вооруженные, скопом, они могли чувствовать себя здесь хозяевами, но поодиночке соваться сюда не осмеливались, так же, как городские стражи, не смели соваться в бедняцкие пределы из-за их хозяйничанья в них.

Старания старого лекаря, применившего для его излечения все свои знания и умения, не прошли даром, через несколько дней Аш уже смог самостоятельно, без посторонней помощи прогуливаться на свежем воздухе, опираясь на палку. Еще чуть-чуть и он сможет отбросить ее, но пока приходится смиряться с уделом хромца. Жмурясь по привычке от яркого света, эштарот вздохнул полной грудью. Только здесь за долгое время, он почувствовал себя свободным. Здесь, где казалось бы, меньше всего должно думаться об этом, он был свободен. Пусть сейчас они жили в нужде, в постоянном поиске пищи для урчащей от голода утробы, но вместе с тем, теперь он чувствовал ее – жизнь. Бытие в храме действительно было лишено забот о хлебе насущном и беспокойстве о будущем, а учитывая его особое положение в услужении Инанне, он мог рассчитывать на небедную жизнь в дальнейшем и вне храма, и даже может быть с позволения всемилостивейшей богини – обзавестись семьей. Но мысль о том, что это однообразное и бессмысленное для него существование, пройдет всю его последующую жизнь до самой ее кончины, удручала и вводила в тоску. Теперь же, когда вроде бы стоило кричать от отчаяния, от того положения в котором они оказались, он впервые за время проведенное на чужбине, мог вот так просто вздохнуть полной грудью, набрав в легкие воздуха и чувствовать себя счастливым. И ни о чем уже не думается, ничего уже не хочется. Достаток, вера, привязанность, любовь, да и сама жизнь ничто, по сравнению с этим чувством полной свободы. Он знал теперь, каким должно быть, если оно вообще должно быть, существование после смерти. Это не то, о чем твердят богословы или иноверцы и рассказывают старики: там нет бездонных подземелий с ужасными судьями, или цветущих садов с прелестными созданиями; но это и не отсутствие совсем, но только это приятное чувство совершенной безмятежности. Он стоял в ожидании учителя, который о чем-то беседовал с немолодым, но не старым еще человеком. Нога начинала ныть, но он не обращал на то внимание, с любопытством разглядывая собеседника своего учителя, так не похожего на серых и угрюмых местных. Его любопытство не было праздным, абгал говорил, что как только он станет достаточно здоровым, чтобы без опаски совершать долгие странствия, они покинут город. И словно в подтверждение его догадки, учитель рассказывая что-то яркому человеку, махнул в его сторону, а яркий человек с готовностью кивнул головой. Поговорив с ним немного, старик подошел к Ашу.

– А-Аш-Ме-Ди, мальчик мой, послушай меня. – По тому, что он начал говорить, назвав его по имени, Аш понял, что его учителю непросто выдавить из себя, то, что он собирается сказать. – Ты знаешь, я мало кому доверяю. Мало тех, кому я смогу доверить чью-то судьбу, и тем более судьбу близких мне людей…