Аббарр. Песок и пламя

Клыкарь заполнил пустоту, оставшуюся после смерти Рэда. Наставника, друга, предателя... А теперь и Гравмол ее бросил, забрав с собой кусок ещё больше. Ашри физически ощущала внутри себя полость. Огромная выжженная дыра, лишь слегка прикрытая кожей и одеждой. Отличное место, чтобы заполнить его пламенем. Как там говорила Абби, стать сосудом и вместилищем. Перестать бежать от предначертанного, принять свой дар и проклятие.

Ашри оскалилась. И превратить в Силу. Ей больше некого терять, но есть те, кого спасать. И она спасёт всех, кого сможет. Не самая поганая цель, если подумать.

В дверь постучали.

— Уже, утро, Мамауна? — сонно пробубнил Зурри.

Крамкин внутри Ашри впился острыми зубками в сердце.

Элвинг открыла дверь, взглядом полным холодной ярости, она посмотрела в будущее.

На пороге стоял псоглавый хранитель. Зелёные глаза светились в глубине капюшона. За ним возвышался глава Стражи Цветка. Взгляд Рионтару вцепился в Ашри. Капитан будто искал что-то, кого-то и, не найдя, нахмурился.

Ашри отступила, пропуская визитеров в комнату. Оба мужчин посмотрели на главную драгоценность Аббарра: спящую искру. Бистеныш, заворочался, проснулся и сладко зевнул, потягиваясь. И только тут заметил гостей.

— Ой, простите, — спешно прикрывая зевок, он подтянул спасительное одеяло к подбородку.

Его голос прозвенел колокольчиком и в дребезги разбил душную атмосферу нависшего рока.

— И доброе утро... если такое определение уместно в сложившихся обстоятельствах.

— Доброе, — улыбнулся Рионтару.

— Защитит Интару твой путь, — кивнул хранитель.

Ашри хмыкнула: видать ей защита не полагается. Голос показался знакомым, но одинаковые маски и балахоны делали всех псоглавых на одну морду. Но похоже, от внимательного взгляда капитана в этом городе не ускользало ничего:

— Все готово к вашему отбытию. Но прежде, нас ждут в приемной Вэл Тар Орму. Хранитель Северных Врат Аглисс Моргейт решил лично сопроводить вас.

Ашри слегка кивнула. Так вот это кто — один из совета. Память услужливо подкинула: «из совета, в котором состоял Клыкарь».

— И вам всех благ, — делаясь пурпурным, Зурри буквально скатился с софы.

Бистеныш побежал за ширму, вернулся, схватил вычищенную одежду с кровати и вновь скрылся за деревянными створками. Рионтару переглянулся с Ашри, но элвинг лишь приподняла бровь. Тем временем раздался плеск воды, пыхтение. Кто-то шлепнулся на пол, что-то уронил, поднял, прополоскал рот. И вот синий метеор выбежал к ним, перекинул через голову лямку сумки, на ходу ухватил со стола крупную айву и остановился напротив капитана:

— Я готов, — запыхавшись, выпалил Зурри и, подумав, добавил. — Насколько это возможно в сложившихся обстоятельствах.

Рионтару ободряюще улыбнулся, «взъерошил» голову малышу и спросил о таких обычных вещах как сон и настроение. Ашри вышла из комнаты, чувствую на спине прожигающий взгляд хранителя.

Все тем же коридором они прошли до небольшой приемной. Скорее даже рабочего кабинета Орму. Правитель Мэйтару сидел за столом у противоположной стены. За ним клубился сумрак и сложно было понять, как далеко уходит этот кабинет. Зал же перед ним заполняло янтарное пламя свечей. В высоких латунных светильниках росших из пола и в низких чашах, укрытых в нишах стен, плавился воск. Отсветы плясали на спинках кресел, в которых расположились бисты и аллати.

Ашри удивилась, она привыкла, что везде в Аббарре свет давно был заключен в стекло. Фитили, масло и воск остались лишь в храмах, на привалах караванщиков, у бедняков и романтиков. Но было в этом не только что-то старое и забытое, трепет огня, сладковатый запах воска, ели уловимый чад дыма, придавал особый уют и камерность. Словно они не перед ликом Орму, а в компании друзей, ждущих, когда Сезон Бурь уступит место Сезону Пробуждения. На столе перед правителем тоже горела свеча. И огонёк трепетал от его дыхания.

Рионтару поприветствовал правителя и тот в ответ махнул рукой, предлагая занять свободные места. Капитан опустился в кресло. Ашри сделала шаг следом, но Зурри словно прирос к шелковому ковру, и элвинг отступила назад, подставляя свой бок и положив руку на плечо малыша.

Бист похожий на колонну, тот, что встретил их по прибытию в Башню Орму, начал было зачитывать титул и все регалии правителя, но Орму, устало сморщившись, отмахнулся и от него тоже:

— Корсиум, всем и так известно кто я, и не будем тратить время на церемонии. Самое пустое, на что мы в силах его спустить.

— Да, Светлейший, — сконфузился советник и, поклонившись, отступил.

На лице Орму отпечаталось горе и усталость. Тени пролегли под глазами, видимо он давно уже не знал сна. Но, оглядев собравшихся, он ободряюще улыбнулся.

— Я не могу отправить многих в этот рискованный и неимоверно важный путь, но я отправляю лучших.

Голос Орму звучал как рокот камней. В нем была сила и мощь. Он заставлял сердца наливаться отвагой, зажигал искру в глазах и исцелял дух: