Аббарр. Песок и пламя

Карш поймал себя на мысли, что не знает, влила Ашри свои снадобья Марагу из сострадания или чтобы его стоны не мешали слушать песок.

Элвинг словно прочла его мысли:

— Сейчас мы не можем ему помочь, а он навредить нам — запросто.

Слишком откровенно. Чрезмерно практично. Но мог ли тот, кто поставил ценность груза выше партнера, судить ее?

— Знаешь, — Ашри замолчала и Карш подумал, что она не продолжит вопрос, но элвинг все же спросила. — Что такого ценного ты везешь, что за тобой послали армию наемников, часть из которых големы. Что ты прячешь у себя за пазухой?

Карш ощутил неприятное покалывание в затылке. Нет, он не боялся элвинг, вернее он не опасался, что она нападет на него. Она могла сделать это давно, и ни раз. Это было иное чувство. Здравый смысл шептал, что девчонка права... вот только Карш не знал, преследуют его из-за камней или же из-за свитка, или из-за того и другого. А кто это был, он вообще не догадывался!

— Ты слышишь? — Карш навострил уши и натянул поводья.

Гвар сделал еще шаг и остановился. Путники замерли, навострив уши.

Справа, из темноты доносилось еле слышное пение. Слов не разобрать.

«Однажды, Карш, пустыня споет для тебя. Но не теряй бдительности, не верь гиблому песку. Это будет песня легкая как перо. Словно ветерок проходит через трубочки галлио, рождая потустороннюю мелодию. „Так поют духи“, — говорила старая бабка БабаЗу из Азура. Вечная старуха, как называли ее местные».

Вот и сейчас Карш слышал как поёт галлио. Вот только воздух стоял, да и ветвей, на которых можно развесит трубочки не было на много миль вокруг.

— Я его слышу. Пение, - чуть слышно прошептал Карш, будто боясь спугнуть мелодию.

— Я тоже, — ответила Ашри. — И впереди тоже слышу. Но нам повезло, что Камни находятся слева.

— Откуда знаешь?

— Вижу.

Карш посмотрел вдаль и увидел причудливо сотканный узор песков, будто из бархана неведомый скульптор вылепил замок, но в сердцах, не довольный результатом, наступил и ушёл прочь. Чем ближе были Камни, тем поразительнее казался замысел тех, кто сотворил их. А в том, что это было творение рук смертных Карш не сомневался.

Глава 4. Обитель. Вопросы и ответы

Редкие светлячки ползли по маслянистым стенам чернильного коридора. Стены дышали, пульсировали, вздрагивали и сжимались от каждого шага... от каждого вдоха и выдоха. И без того затхлый воздух, густел и песком втискивался в грудь: царапая и обжигая. И, когда легкие переполнились, отяжелели так, что больше не смогли вытолкнуть из себя лишенный жизни эфир, в тот миг, ноги окаменели и, пошатнувшись, Ашри упала.

Чёрный камень коснулся лица холодной ладонью, а тело элвинг ощутило биение сердца нечто древнего, огромного, непостижимого... Сердце самого мира. Каждый удар проходил сквозь неё рассекающей волной, но в мгновение после, частицы ее тела и разума склеивались, чтобы треснуть и рассыпаться вновь. Распад и единение. Пустота и цельность. Калейдоскоп воспоминаний и ведений каждый раз собирался в новую картинку: все те же фрагменты и стекла, но все новые узоры и шрамы.

— Хватит! — выкрикнула Ашри в пустоту. — Оставь меня! Отпусти!

В миг тишины, она поверила, что всё и правда закончилось. Но стук вернулся. Удары участились. Сердце пустилось в пляс, а чёрный камень сжал свои объятия, мешаясь с мозаикой ярких образов, пока все они не стали угольно чёрным пеплом.

Ашри проснулась. Покрывало и простыни сбиты, мокрая от пота сорочка (кто-то переодел ее) прилипла к телу. На лбу испарина. Элвинг обхватила себя руками и закачалась из стороны в сторону. «Это всего лишь сон», — твердила она. Сон, рождённый усталостью. Так всегда бывает, стоит ей выпустить из себя Пламя.

Мелкий озноб не отпускал. Ашри разжала дрожащие руки и взглянула на ладони: искорки сонно вздрогнули и пропали. Элвинг вновь терла предплечья в надежде согреться, желая прогнать нахлынувший страх, выталкивая прочь туманящую разум тревожность. Темнота расступилась перед робким лиловым свечением: узоры проснулись. Ашри облегченно вздохнула.

Охранные браслеты на предплечьях мерцали — пламя текло по ним. В темноте комнаты, лишенной окон, были видны лишь они и зелёные искры, ползающие по стенам. Элвинг взглянула на проступившие на коже орнаменты: обычно невидимые глазу, пока не запылает пламя, сейчас они горели и переливались всеми цветами от фиолетового до красного. Ашри вглядывалась в рисунок. Самые первые, широкие, сотканные из множества элементов, нанёс шаман Северных земель, чтобы дар не выжег ее разум. К нему элвинг привёл Ред, если бы не он, воспоминания предметов поглотили ее, пламя сожрало изнутри.

Ашри закрыла глаза и нырнула в один из осколков памяти.