Аббат Фрикко (СИ)

У вчерашней развилки Фрикко увидел Гюнтера, Бешту и Карла. Они были растерзаны. Все трое. Висельника нигде не было. Тяжко вздохнув, аббат слез с осла, и принялся выстругивать осиновые колья.

Солнце уже скользнуло за лес, а работы аббату предстояло много...

Глава 2

- Как можно жрать все подряд? - возмутился аббат Фрикко и потянул поводья. Чуть серебристая в утреннем тумане ослиная морда дернулась назад, так и не достигнув вожделенной цели - густо усыпанного пухлыми соцветиями кустика дикого клевера. Пумпер подчеркнуто недовольно фыркнул, и попытался, было, маневр повторить, но аббат держал крепко.

- Брал бы пример хоть с Мими, - пробурчал аббат, - всякую ерунду не жрет, мордой не крутит, знай, идет себе спокойно, не то, что некоторые.

Обидный выпад аббата Пумпер стойко проигнорировал, впрочем, Мими тоже не обратила никакого внимания, глядя куда-то вдаль перед собой.

- Ну, что за жизнь такая, - продолжил сокрушаться аббат, - едешь, едешь всю дорогу, вроде, как и не сам, а поговорить всё равно не с кем.

Как обычно ответа не было, зато теперь ехать стало значительно легче: непроходимые дубовые леса давно закончились, и дорога стремительно запетляла меж неубранных полей. Рожь стояла тяжелая, налитая, того и гляди начнет сыпаться. Гороховые листья пожухли, скукожились, тугие стручки время от времени с треском плевались желтоватыми горошинами. Медово пахло разнотравьем. Вокруг наперебой щелкали, свистели, трещали, попискивали и заливались ранние пташки. Фрикко совершенно не обращал внимания на всё это благолепие - он был занят тем, что свирепо чесался: от дорожной пыли и въевшейся грязи бедное аббатское тело отчаянно зудело, прюнелевая ряса заскорузла от бесчисленных пятен крови и безжалостно тёрла кожу, уставшие мышцы ныли, а сегодняшняя ночевка под открытым небом еще добавила волдырей от комариных укусов. Невыносимо хотелось вымыться и пива, однако до ближайшего поселения было неблизко. Стараясь не думать о грустном, Фрикко прокашлялся и раздраженно запел о весёлой молочнице Бетси. Песенка была смешной, но у аббата выходило столь траурно, что даже Мими осуждающе зашипела, и оттого Фрикко пришлось запеть громче. На том месте, где разудалая Бетси шутит с солдатом, аббат взял особо высокую ноту, и тут над переспелыми колосьями ржи высунулась лохматая голова:

- Чего орешь? - на аббата недовольно уставились глазки-буравчики. - Ты меня разбудил.

- А? - от неожиданности аббат дернул поводья, Пумпер остановился столь резко, что Фрикко чуть не скувыркнулся наземь, чудом удержавшись в седле.

- Ты спать мне мешаешь, - раздраженно нахмурил кустистые брови незнакомец и люто зевнул во всю огромную пасть.

- Так утро давно уже, - наконец, пришел в себя аббат, - и никто тебе не виноват, что спишь так допоздна.

- Человек, ты находишься в моих владениях и не боишься злить меня? - рассердился тот.

- И почему это я должен тебя бояться? - хмыкнул аббат и начал расстегивать ворот рясы. - То, что ты местная нечисть, это я уже понял, но силу святого креста еще ни один умрун преодолеть не смог.

Аббат вытащил большой крест на цепочке и насмешливо помахал им перед собой: лучи восходящего солнца тускло блеснули на медной поверхности.

- А это мы еще посмотрим, - взвизгнула косматая нечисть и шустро исчезла средь ржаного поля, словно ее и не было там никогда.

- Во делаааа.., - покачал головой Фрикко и дернул поводья осла, направляя его на дорогу. Пумпер нехотя оторвался от основательно уже обглоданного куста смородины и понуро побрел по дороге.

Солнце постепенно поднималось, нагревая воздух все больше и больше. Аббат с Пумпером проехали уже основательное расстояние, а ржаные и гороховые поля все не кончались. Мими где-то отстала, но Фрико за нее не беспокоился - уж эта всегда нагонит.

- Уфф, припекает что-то, - пожаловался утомленный Фрикко Пумперу, утирая нечистым платком мокрый лоб. - Нужно искать, где холодок, а там уж и пообедаем, и отдохнем малость...

Пумпер согласно фыркнул, хлестнув хвостом по потным бокам - отгоняя жигалок. От усталости он уже не пытался украдкой подщипнуть сочной травки по обочине. Даже изжелта-медовогубые соцветия льнянок, сплошь облепленные жужжащими шмелями и мелким гнусом, не привлекали Пумпера. Аббат тоже ехал молча, все больше и больше хмурясь. Его карие глаза внимательно шарили по дороге и окрестным полям в надежде на какое-нибудь деревце. Или хотя бы куст. Лишь бы давал тень.

Тем временем полуденный воздух так раскалился, что даже полевые птицы смолкли, разомлев от жары. Венчики колокольчиков свернулись и поникли. Горько запахло полынью. Пумпер еле перебирал копытами, а аббат лишь сжимал иссохшие губы. Сильно хотелось пить. Голова кружилась до темноты в глазах. В ушах застучало.

Вдруг взгляд Фрикко наткнулся на давешний, объеденный Пумпером смородиновый куст, который должен был остаться далеко уже позади.

Аббат выругался.

Выходило, что полдня они с Пумпером ходят по кругу. И виновата в этом полевая нечисть.