Аббат Фрикко (СИ)

- Что будем делать? - спросил Фрикко Пумпера, но тот лишь понуро опустил морду. Его бока тяжко ходили туда-сюда. Жигалки беспрепятственно ползали по влажной горячей шерсти - сил отмахиваться хвостом больше не было.

Аббат решительно соскочил с осла:

- Эй, умрун! - крикнул он и для верности швырнул в заросли ржи увесистый ком земли. - Выходи!

Ответа не последовало, но колосья шевельнулись, и аббат достал из дорожной сумки огниво:

- Ну, ладно, дело твое, - громко сказал он, не глядя на поле. - Не хочешь по-хорошему, сожгу к чертям все твои поля, терять мне всё равно нечего!

С этими словами Фрикко вырвал пучок спелых колосьев и чиркнул огнивом: язычки пламени принялись весело лизать сухую солому. Держа пылающий ржаной факел высоко над головой, аббат крикнул:

- Последний раз говорю - выходи, нечисть, или я бросаю!

Над колосьями показалась давнишняя нечисть:

- Не смей! - взвизгнул косматый умрун. - Уморю!

- Ха! - хмыкнул аббат, - перед тем, как ты меня уморишь, я спалю всю твою рожь к чертовой матери! И где ты жить будешь? Не думаю, что другие умруны пустят тебя на свои поля.

Выпад попал в цель и косматый задумался:

- Потуши, - уже более покладистым тоном сказал он.

- Потушу, - согласился аббат, - если ты мне пообещаешь не водить больше по кругу.

- Но ты же меня разбудил! - обиженно прошепелявила нечисть, подпрыгивая, - я же должен был тебя наказать.

- Разбудил, - кивнул аббат, - а теперь еще и сожгу это поле.

И видя, что умрун мнется, резко добавил:

- Отпускай скорее или я бросаю!

- Хорошо, хорошо, - поспешно залопотал лохматый, - туши!

- Поклянись! - не сдавался аббат.

Пришлось умруну поклясться.

Аббат мигом затушил солому, сел на Пумпера и тронул поводья. Появившаяся словно ниоткуда Мими равнодушно пристроилась рядом. И тут умрун подал голос вновь:

- Человек, так ты с Ищущей ходишь вместе?

- Что? - не понял аббат. - Это ты о Мими, что ли?

Лохматый пискнул что-то неразборчивое.

- Малышка путешествует со мной, - пожал плечами аббат.

- Помоги мне, человек, - вкрадчиво прошепелявил умрун. - Беда у меня.

- Вот еще, - скривился аббат, - полдня ты водил меня кругами на этом пекле, а теперь тебе помогать? Не смеши!

- Прошу тебя, - черные глазки-буравчики просительно уставились на аббата. - Вознагражу. Не пожалеешь.

- Не интересует, - отрезал аббат и решительно шарпнул поводья. Пумпер повернул морду и укоризненно посмотрел на Фрикко, не тронувшись, однако, с места. Аббат шарпнул вновь и сварливо проворчал. - И не смей меня обманывать. Увижу, что снова куражишься и кругами водишь - всё сожгу!

- Хочешь понимать язык зверей, человек? - затараторил умрун, - Разговаривать с птицами? Повелевать гадами и даже рыбами? Я расскажу тебе, где находится эта вещь, только помоги мне!

- Врешь, небось? - прищурился аббат, разом позабыв и об изнуряющей жаре и о предстоящей дороге.

- Клянусь Хозяином! - умрун выпрыгнул на дорогу, и аббат смог теперь его разглядеть: коренастый, кривоногий, вертлявый, он был весь покрыт жесткой рыжеватой шерсткой, только лицо было чистым. Абсолютно круглые антрацитовые глазки украшали по-коровьи длинные ресницы и косматые брови. Всклокоченная шапка волос отливала медом.

- Ладно, - после долгих колебаний, милостиво согласился аббат. - Чем помочь-то? Учти, если дело окажется трудным - помогать не буду!

- Нет-нет, - всплеснул коротенькими ладошками лохматый. - Дело совсем не трудное. Для тебя. Нужно, чтобы люди убрали мои поля. Всего-то. Скоро ведь рожь посыплется, горох давно перезрел. Беда прямо. Увидит Хозяин, что непорядок у меня - выгонит. А я без полей пропаду. Полевик я.

Аббат задумался: дело действительно было слишком легким, но сердце чуяло какой-то подвох.

- Ну, что, убрать поля поможем? - обратился Фрикко к своим спутникам и, не дожидаясь ответа, сообщил полевику. - Хорошо. Говори, чьи это поля и где тут ближайшая деревня?