Абрашкин Анатолий Русь - арийская колыбель

В финикийском городе Тире в начале I тысячеле­тия до н. э. особый почет и уважение приобрел бог Мелькарт. Он считался владыкой города, его праздник был одним из самых главных, а может быть, и самым главным в Тире. Когда тирийцы создали множество поселений на берегах Средиземного моря, поселенцы тоже стали почитать Мелькарта, а в некоторых коло­ниях он стал считаться основателем города и главным богом. Со временем Мелькарт стал популярен не толь­ко среди тирийцев, но и во многих других городах Ха­наана. Финикийцы полагали, что Мелькарт покрови­тельствует дальним морским походам и колонизации. Мелькарта изображали в виде бородатого мужчины в расцвете лет, иногда как морского бога, мчащегося на гиппокампе (фантастическом морском существе — по­луконе-полурыбе), а иногда в качестве героя, борюще­гося со зверями, а то и с чудовищами. Эти изображе­ния подчеркивают героические черты тирского бога, что и позволило грекам считать его тем же героем, что и их Геракл. Тирийцы же приписывали Мелькарту, как своему «баалу», создание всего, что особенно ценилось ими. Для них Мелькарт был и солнечным, и морским, и аграрным богом, а также изобретателем многого из того, чем гордился Тир.

Имя «Мельк-арт> переводят с древнееврейского как «царь города». Но мы читаем его как «царь «rta». Мелькарт был сыном Астарты и в этом своем качестве был идеальным претендентом на роль божества, несуще­го в разные земли сокровенное знание закона «rta». К тому же «привязывать» этого бога только к одному Тиру, на наш взгляд, было бы в корне неправильно. Под знаменем Мелькарта осуществлялась финикийс­кая колонизация Средиземноморья. Моряки, вступав­шие на чужие территории, должны были исповедовать религию дружбы и открытости ко всем иноплеменни­кам, иначе ничего, кроме вооруженного сопротивле­ния и партизанского движения, они бы не получили. Религия Иеговы, очевидно, тут не годилась. Другое дело арийская идея «всемирной отзывчивости». Пред­лагая ее в виде своей визитной карточки, финикийцы благополучно торговали и уживались с другими морс­кими народами.

Своеобразие имени «Мелькарт» заключается в том, что первая его часть является еврейским словом «царь», а вторая соотносится с арийским названием вселенского закона. Но это как раз и отражает реаль­ный факт смешения ариев и евреев на территории Палестины в I тысячелетии до н. э.! Разные этносы не только враждовали и воевали. Они заключали и дружеские договоры, и направляли к соседям сватов. Правда, в брак с иноверцами вступали только те ев­реи, которые отвергали культ Иеговы и пренебрегали Его запретом на смешанные браки. Задумывались ли вы когда-нибудь, почему еврейским мужчинам без­умно нравятся русские женщины? Да потому, что их предков на протяжении веков принуждали жениться только на еврейках. А сердце внимает не голосу кро­ви, а звукам любви…

Издревле в мифологиях самых разных народов при­сутствуют прародительница или прародитель мира. В мире остальных богов, если они также существовали, он или она, по крайней мере, поначалу выступали в ка­честве верховного божества. То есть реализовывалась именно та типичная ситуация, которую ученые назва­ли генотеизмом. Авраам первым провозгласил отказ от многобожия. И безусловная заслуга евреев заключа­ется в том, что Авраамову установку на создание мо­нотеистической религии они, как это ни было трудно, все-таки выдержали. При этом не обошлось без учета чужого опыта и гениального творчества. Приведем только один пример, касающийся опять-таки арийско-еврейского диалога.

У создателей «Ригведы» (ведийских ариев) плохо разработанной оставалась тема зла. Авторами Ветхого Завета она рассматривалась в рамках монотеистичес­кого подхода. Райский змей — предтеча сатаны, но он послушен воле Бога. Понятие «злого духа» присутству­ет в рассказе о царе Сауле:

«А от Саула отступил Дух Господень, и возмущал его злой дух от Господа. И сказали слуги Сауловы ему: вот, злой дух от Бога возмущает тебя. Пусть господин наш прикажет слугам своим, которые перед тобою, поискать человека, искусного в игре на гуслях; и ког­да придет на тебя злой дух от Бога, то он, играя рукою своею, будет успокаивать тебя <…> И когда дух от Бога бывал на Сауле, то Давид, взяв гусли, играл, и отрад­нее и лучше становилось Саулу, и дух злой отступал от него».

(1 Цар. 16: 14-16,23)

И здесь нельзя не заметить, что царя беспокоит «злой дух от Бога». В III Книге Царств (22:20-23) гово­рится о духе лживом, которому попустительствует Гос­подь, но по тексту Нового Завета (Иоанн 8:44) лживый дух — это сам сатана-дъявол…