Абсолютное зло

ищейки, погладив гладковыбритую голову. – Может это и я… Доказать можешь?

То-то и оно!

Гул его шагов разлетелся по помещению. Подойдя к одному из холодильников,

мужчина открыл тяжелую дверь, впустив в лабораторию клубы пара.

- Ты хороший парень, Воронцов. Отличный сыскарь… Возможно, лучший в

Империи, - Он снял очки, протер мгновенно запотевшие линзы носовым платком,

и водрузил обратно на нос. - Просто в этот раз удача не улыбнулась тебе, а

оскалилась.

Следователь усмехнулся и подышал на озябшие ладони.

- А если я тебя сейчас арестую, а потом возьму образец ДНК? Уверен, что

данные совпадут с результатами исследования окурков! – Виктор выхватил

«Маузер».

Подозреваемый вернулся к столу и сел на край.

- Ну, допустим. Не хочу тебя огорчать, но меня же не существует, это раз. Два

– ну и что? Ну, покурил я, ну выпишут мне штраф. И три: не пройдет и десяти

минут, как я снова исчезну. Не веришь? Убери свою «пуколку» и послушай.

Воронцов, как под гипнозом, убрал пистолет. Затем достал пачку сигарет и

закурил.

- Я одного не могу понять, зачем тебе нужно было убивать и калечить этих

людей? Ладно ты представлялся мной, хотел чтобы я пошел до конца, один.

Отступать не в моих принципах.

- Да?! – удивился маньяк. – А вот это мы увидим по окончании нашего

разговора.

Он достал из-под фартука газету «Жизнь Империи» и бросил в сторону

Воронцова. Тот поднял ее и первое, что бросилось следователю в глаза – была

дата. Завтрашняя. Но что еще больше удивило Виктора, так это заголовок.

«Работник Имперского сыска и таинственный маньяк погибли в

автокатастрофе».

А ниже – его, Воронцова, фотография.

- Это что?!

Неизвестный шмыгнул носом.

- Об этом чуть позже. Вернемся к нашим жертвам. Они, именно эти люди, мне

были не нужны. На их месте могли оказаться и другие. Даже ты. Но! Есть такие

ситуации, как бы это объяснить… Вот представь: у тебя умер котенок, которого

ты любил. И родители, прежде чем сообщить эту печальную новость, дарят тебе

другого. И ты уже не вспоминаешь о почившем Барсике, потому что у тебя теперь

есть Мурзик. Смекаешь, к чему я веду?

Воронцов помедлил с ответом.

- Ты хочешь сказать, что за этими преступлениями скрывается что-то другое?

Они, своего рода, ширма?

- Да.

- Но кто за всем этим стоит? Что прячется за завесой?

Неизвестный слез со стола и стал мерить шагами помещение.

- В данном случае я просто отвлекал внимание, смягчал удар, так сказать. Всем

плевать, какие законы принимались последние десять дней. Все внимание народа

было приковано к тебе и ко мне. Я мог сделать вещи и похуже, как некоторые,

взорвать что-нибудь, но ограничился этими. Кстати, никакого урона стране я не

нанес. Ничего ценного эти особи из себя не представляли. Наоборот.

Виктор задумался. А действительно, что сейчас твориться в Русландии? Он

ненадолго выпал из жизни. А ведь это просто. Чтобы не произошло, никто не

обратит на это внимания. Все продолжат жить и воспримут перемены как

должное. Кто-то попробует протестовать? Так им тут же ответят: а что же вы

раньше-то молчали? Мы думали, вам нравится. Ловко придумано. Все

рассчитали.

- Кто бы за этим не стоял, я обязан тебя арестовать, и будь, что будет. Это мой

долг. Я служу Отечеству и Императору.

- К слову о героях… Отечество и Император – вещи разные и не совместимые.

Тут надо определиться. Я свой выбор сделал, вернее, мне не оставили выбора. Я

согласился из-за денег, ну, и жить охота. Как говориться, лучше синица в руках,

чем утка под кроватью. Я всегда знал, что эту страну погубит коррупция.

Неизвестный подошел к Виктору и протянул ему какой-то сверкающий значок,

размером с пачку сигарет, инкрустированный рубинами и изумрудами.

Следователь взял холодный металл в ладонь и прочитал на нем тисненую

надпись. Эти несколько строк что-то изменили в сознании Виктора, и теперь он,

молча, стоял и переваривал информацию.

«Все, сделанное предъявителем сего жетона, сделано по моему

распоряжению и во благо государства.

Император Русландии».

««Знак вседозволенности»! – Воронцов присвистнул. – А я думал, что это все

сказки!».

- А как тебя звали… раньше? – спросил Виктор, не надеясь услышать правду, и

не ошибся.

- Меньше знаешь – крепче спишь, капитан. Мне пора уходить. А перед тобой

теперь стоит выбор: поступить по долгу или по совести. Или ты займешь мое

место, и все написанное здесь станет лишь легендой, - Он постучал по газете, –

либо через три дня состоятся твои торжественные похороны, с той лишь

разницей, что гроб будет не пустой. Ты слишком много знаешь. Я не оставил тебе

выбора. Точнее, оставил. Два варианта, как и мне, в свое время. В разбитой

машине найдут твое дело за номером «322-223». Оно закрыто. Преступник погиб