Абсолютное зло

это что-то связанное с ветеринарами, которые зачем-то валяют лошадок).

Так на моей мечте стать врачом нарисовался жирный красный крест.

Еще я хотела стать кинологом, но когда узнала, сколько государство

выделяет денег на содержание животных (больше, чем мама получает

пособие на меня), то захотела стать собакой, чтобы каждый день есть

мясо, потому что маминой зарплаты на него не хватает.

Потом я твердо решила стать учителем, но и тут меня ждало

разочарование. Оказалось, что педагог получает меньше, чем выделяется

денег для животных кинологов, и мне опять захотелось стать собакой. Не

понимаю, почему выражение «собачья жизнь» означает что-то плохое. Ведь

звери там живут очень даже неплохо.

Немного поразмыслив, я захотела стать военной, полицейской или

депутаткой, чтобы брать взятки и все такое. Ведь по телевизору

показывают, что их за это не сильно наказывают, даже с работы не

увольняют. Но мама сказала, что меня могут посадить в тюрьму, если я с

кем надо не поделюсь, а я делиться не люблю.

Еще есть вариант стать «светской львицей», путаной или любовницей

олигарха, хотя, я подозреваю что это одно и то же. А что?! Работа не

пыльная (только маме не говорите!).

Можно выучиться, если образование опять станет бесплатным, и

занять должность, которая называется ИТОГО. Мама говорит, что этот

Итого получает больше всех. Жалко, что мне никогда не стать

Императором, потому что у него есть свои дети.

А, может, я и вовсе уеду в Америку бомжевать. Говорят, у них там

пособие по безработице во много раз больше, чем у нас зарплаты.

Я в раздумьях…

.

Эпилог.

.

Кладбище павших за родину.

12 часов 00 минут.

.

Солнце стояло в зените. По голубому небу пролетали редкие облака,

реактивный самолет и стая журавлей.

По мрачной кладбищенской аллее славы двигалась траурная процессия,

состоящая из длинного лимузина-кабриолета, на котором покоился закрытый

гроб. Катафалк медленно катил вдоль тысяч памятников и обычных могильных

плит. За машиной, опустив головы, шествовали коллеги покойного – работники

Имперского сыска. Первым двигался генерал Жеглов. Глеб Егорович нес в руках

небольшую подушечку красного бархата, на которую прикололи награды

покойного и новые погоны. Воронцову посмертно присвоили майора и звание

«Герой Империи I степени».

Самого сыщика, еще при жизни, всегда раздражал сам этот факт. Покойному и

его родственникам уже насрать и на награды, и на звания. Погибшего не вернуть.

Зато государство, вроде как, помнит, ценит и скорбит вместе со всеми. Спасибо

ему большое и низкий поклон!

Периодически начальник управления отнимал от бархата одну руку, чтобы

смахнуть набежавшие слезы, что скапливались на его пышных усах.

Процессия свернула на небольшую поляну, где подготовили место для

погребения. Катафалк замер. Провожающие окружили машину, встав полукругом.

Генерал передал подушечку с наградами всхлипывающему констеблю, достал из

внутреннего кармана приготовленную речь и, еще раз смахнув с усов слезы,

заговорил дрожащим голосом.