Ад. История идеи и ее земные воплощения

Представьте, таким образом, что каждый смертный грех – это скрытое или явное нарушение Божьей воли и оскорбление Господа. Оскорбление возрастает от двух аспектов – величия оскорбленного или низости оскорбляющего. Поскольку величие Господа бесконечно, как и наша низость, то и оскорбление Господа по-своему бесконечно. Это бесконечный злой умысел, более омерзительный, чем страшнейшее из оскорблений любого создания на земле.

Таким образом, наказание, равное преступлению, должно быть бесконечным. Но поскольку оно не может быть бесконечно интенсивным, поскольку его нельзя будет вынести, то оно должно быть бесконечно долгим, то есть длиться вечно. Это проще объяснить, представив, что злой умысел греха так велик, что не может быть искуплен добрыми делами всех существ, и потому, чтобы оплатить долг, сыну Божьему пришлось отдать за него справедливую цену – пролить свою драгоценную кровь. Выходит, что такой грех, который не может быть искуплен добрыми делами, хотя сам длился недолго, заслуживает наказания больше, чем само время, то есть вечного. Выходит, только дурак может презреть Господа. Страдания тех, кто прогневил Господа, закончатся, только когда его Суд и приговор будут оспорены. Все, что не вечно, не берется в расчет. Ведь ничто для вечности – ничто для нынешнего момента.

Так рассуждают те, кто смотрит на добродетели Господа не как грешники, вяло отрицая зло, но через святость, бесконечно противоположную греху, питая к нему бесконечную ненависть и наказывая, как полагается, то есть вечно. Вот так взвешивает вещи тот, кто пользуется мерилом Божественной справедливости, а не ошибочным мерилом мира, которое вводит в заблуждение.

Представьте, как велик смертный грех, если в нем таится вечное страдание, так что если вы можете, сохранив рассудок, проникнуть в эту глубокую и жуткую бездну, то легко обнаружите там предтечи вечных мук в огне, мольбы, печали, вечного заключения, зловония, отчаяния, вечной утраты света и добра. Все это есть в одном грехе, хотя он длится так недолго. Как яйцо василиска, грех содержит ядовитое потомство и смертельно опасен. Сам грех можно назвать Адом или, скорее, злом, вечным его компаньоном, и нужно умножить жестокость и боль на столько грехов, сколько найдется в душе, когда она войдет «в страну тьмы и сени смертной, в страну мрака, каков есть мрак тени смертной, где нет устройства, где темно, как самая тьма»[149].

Вы когда-либо размышляли об этой истине всерьез? Вы думали о том, как ради такого низкого, грязного и краткого удовольствия можно броситься с такой беспечностью в бездну страдания, которая уже поджидает вас? Это неизбежно, если Господь, против которого вы так часто действуете, не вмешается, отведя от греха. Да, вы этого не увидели; вы этого не поняли. Если вы немного рассуждали об этом, но не поняли вполне, если вы вообще не думали об этом, что же вы делаете? «Что ты спишь? Встань, воззови к Богу твоему»[150]. Как вы можете спать на самом краю катастрофы? Если это еще лишь возможность, если в вас есть еще вера, разве не должны вы трепетать каждое мгновение? Просите Господа освободить вас от греха. Вернитесь к исповеди, оставьте дурную компанию, избегайте опасности согрешить, чаще совершайте таинства, покайтесь, а если нужно, удалитесь от мирских дел, чтобы спасти свою душу. Когда на кону вечность, никакие труды не будут лишними.

И смерть поглотит их живьем[151]

Джон Баньян (1628–1688) – пуританский проповедник и автор. Его самое известное произведение – чрезвычайно популярная христианская аллегория под названием «Путешествие пилигрима» (The Pilgrim's Progress, 1678), но он также написал десятки религиозных памфлетов. Среди его менее известных книг есть трактат о загробной жизни христиан «Воскресение мертвых и Вечный суд, или Тела хорошие и дурные в Судный день» (1665). В этой книге повторяются многие хорошо известные сюжеты о страданиях в Аду других авторов XVII в., но Баньян внес свою лепту в историю посмертной кары грешников, вообразив, как их тела воскресают в Судный день. Другие сюжеты о страшной каре, ожидающей грешников, начинались с приговора – к вечности в Аду. Баньян же имел смелость представить, что грешники, как гниющие трупы, восстают из могил на трубный глас ангела перед Последним судом. По его мысли, блаженные и проклятые различны во всем. Блаженные восстают из могилы на Суд в виде духов, а грешники – в виде полуразложившихся и гниющих трупов. Он назвал этот страшный момент в истории Спасения «воскресением для осуждения на вечные муки». Перед тем как Господь вершит свой суд, грешники выносят свои грехи на всеобщее обозрение, «уже с печатью вечной тьмы» на теле.

Вначале, рассказав вам о том, что грешники восстают из могил, я покажу, как это выглядит. Взгляните, сами слова «праведный» и «неправедный» противоположны друг другу; так и люди противоположны во всем – и в Воскресении тоже.