Адмирал Нельсон. Герой и любовник

За несколько лет флот, еще недавно на равных сражавшийся с англичанами, был низведен до самого жалкого состояния. Все началось, как обычно в подобных случаях, с кровавых расправ и изгнания офицерского состава. Адмиралитет был лишен всякой власти. Тех из адмиралов, кто не успел бежать, отправили на гильотину как потенциальных врагов народа. Теперь всем заправляли судовые комитеты и комиссары Конвента. Офицеров казнили по малейшему доносу: за аристократическое происхождение, за требовательность, за высказывания в адрес новых властей и даже за косой взгляд в сторону члена судового комитета. Многие офицеры, не дожидаясь расстрела, уходили сами. Начались полная анархия, массовое дезертирство и разграбление береговых арсеналов. Практически полностью прекратилось кораблестроение. Корабельных мастеров тоже объявили контрреволюционерами и большинство их уничтожили. Вслед за офицерами и кораблестроителями столь же безжалостно был уничтожен корпус морской артиллерии. Комендоры были объявлены аристократами, их тоже принялись казнить и изгонять. Затем такая же участь постигла и солдат морской пехоты. Теперь капитанами кораблей назначали тех, кто громче всех кричал на митингах и выглядел революционером. Недостаток офицерского состава пытались восполнить за счет капитанов торгового флота, но тем не слишком улыбалась перспектива участвовать в сражениях, а потому с торгового флота в военный шли далеко не лучшие представители. Результатом всего этого было то, что французский флот едва мог управляться в море, корабли едва держались на воде. Что касается качества артиллерийской стрельбы, то она вообще была ниже всякой критики. По отзыву очевидцев, полновесный залп французского линкора приносил противнику меньше вреда, чем в былое время две пушки! И с этим флотом Франции предстояло вступить в многолетнюю полосу войн с Англией! А потому, принимая во внимание мастерство и отвагу британских моряков и их адмиралов в последующих морских сражениях между Англией и Францией, необходимо помнить и о реальном уровне подготовки их противника.

Спустя несколько лет новые руководители Франции наконец-то поняли, что, громя собственный флот, они готовят и собственное уничтожение. Некоторые меры по исправлению положения дел были приняты, однако удар, нанесенный военно-морскому флоту Франции, был такой силы, что восстановить былую боеспособность не удалось вплоть до конца наполеоновской эпохи.

В отличие от Франции английский парусный флот находился на самом пике своего развития. Именно к этому времени английские адмиралы отказались от устаревших догм и после Доминиканской победы уже не боялись использовать новые тактические приемы. И офицерский, и рядовой состав был вполне профессионален, имел достаточный боевой и морской опыт. Малейшие проявления недовольства матросов подавлялись на английском флоте тех лет с предельной жестокостью. А потому, несмотря на периодически случавшиеся бунты и дезертирство, в целом английские боевые корабли были хорошо укомплектованы, готовы к предстоящим боям и многомесячным плаваниям. Превосходной и отработанной до мелочей была и береговая база флота: арсеналы, верфи и магазины. Именно в это время Шиллер писал:

Как полип тысячерукий, бриттыЦепкий флот раскинули кругомИ владенья вольной Амфитриты

Запереть мечтают, как свой дом.

Итак, война революционной Франции со всей остальной Европой, и в первую очередь с Англией, была уже делом решенным. Острословы той поры назвали это столкновение «борьбой льва с акулой».

Первой примкнула к создаваемой Англией коалиции Россия. При этом, однако, императрица Екатерина II двигать свои армии на Париж пока не торопилась. За Россией против безбожников якобинцев решились выступить Пруссия и Австрия, Голландия и Гессен-Кассель, Неаполь и Сардиния.

Едва во французском Конвенте стало известно, что Англия готовится к войне, в Брест прибыли комиссары и потребовали выхода флота в море. Напрасно командующий Брестской эскадрой адмирал Тревенар доказывал, что выход неподготовленных кораблей ни к чему хорошему не приведет. Его обвинили в контрреволюционной пропаганде и отправили на гильотину. Назначенному вместо него командующему вице-адмиралу Морану де Галю не оставалось ничего иного, как вывести все имеющиеся в наличии корабли в море.

— На сколько мы уходим? — был вопрос нового командующего.

— Настолько, насколько потребуется революции! — было ему ответом.

Ничего хорошего из этой затеи, разумеется, не получилось. Без продовольствия и воды флот в течение четырех месяцев бесполезно штормовал в океане. Когда же он вернулся в Брест, большинство капитанов кораблей во главе с вице-адмиралом Мораном де Галем были посажены в тюрьмы как контрреволюционеры. Эта авантюра явилась своеобразным прологом к целой череде англо-французских войн.

Глава шестая

КАПИТАН «АГАМЕМНОНА»