Адмирал Нельсон. Герой и любовник

28 мая 1794 года обе эскадры обнаружили друг друга на маршруте перехода каравана. К вечеру начался ожесточенный бой между французским арьергардом и английским авангардом. К ночи каждая из сражающихся сторон потеряла по одному линкору. С рассветом следующего дня сражение возобновилось. Опытный Гоу сумел выиграть ветер, но три его тяжело поврежденных линейных корабля вынуждены были выйти из боя. Однако через несколько часов эскадру Жуаеза догнал английский вспомогательный отряд капитана Ниелли, и равенство сил было восстановлено. На третий день сражения лорд Гоу перешел в решительную атаку, но один из его приказов был неправильно понят большинством капитанов, и маневр не удался. От взаимной яростной пальбы вскоре было выбито из боевой линии по 12 линкоров с каждой стороны. Затем англичане усилили натиск, окружили и вынудили сдаться шесть французских линкоров, хотя те защищались самым отчаянным образом. Французы потеряли до трех тысяч человек, англичане — тысячу двести человек. По общему признанию, английская артиллерия действовала намного лучше французской, однако и английская эскадра понесла столь значительный урон, что Гоу уже не мог рассчитывать не только на возобновление боя, но и на дальнейшее нахождение в открытом море. Противники разошлись. Гоу поспешил к берегам Англии, а Жуаез в Брест. На следующий день после его прибытия в Брест пришел целым и невредимым столь долгожданный караван.

Через шесть месяцев английский вице-адмирал Корнваллис с пятью линейными кораблями, преследуя три линкора французского контр-адмирала Венса, упустил почти верную добычу. Затем англичане еще несколько раз упустили возможность разгромить отдельные французские отряды, которые прорывались в Тулон. Вскоре там собрались пятнадцать линкоров под командованием адмирала Мартина. Тулонская эскадра была таким образом почти восстановлена.

Проиграв битву за Тулон и прозевав прорвавшиеся туда французские линкоры, Худ жаждал реванша. Британскому средиземноморскому флоту нужна была надежная база. Выбор адмирала пал на остров Корсику. Туда он и решает отправить капитана «Агамемнона».

* * *

Теперь перед Нельсоном стояла задача поддержать корсиканского повстанца Паскуале де Паоли, боровшегося сначала с генуэзцами, а затем и с французами. Понимая, что французов ему не одолеть, Паоли был вынужден обратиться к помощи англичан. Те, разумеется, не отказали. Получить столь важный форпост, как Корсика, было для британского флота настоящим подарком.

Изначально все сухопутные операции по уничтожению французского гарнизона Паоли брал на себя. Нельсон же должен был блокировать остров и не давать французам возможность перебросить на него подкрепление. Однако Нельсон не был бы Нельсоном, если бы ограничился только пассивной блокадой. Тем более что на борту судов находился достаточно многочисленный десантный отряд во главе с генерал-майором Дандасом. Едва прибыв к Корсике, Нельсон и Дандас сразу же высадили десант в сто двадцать человек, который захватил мельницу и мучной склад на берегу. Мельницу тут же сожгли, а муку сбросили в море. Теперь французы остались почти без хлеба. Французы попытались было наказать непрошеных гостей, но англичане вернулись на корабли прежде, чем французы успели сделать по ним хотя бы один выстрел.

Радости Нельсона не было предела, ведь это была его пусть маленькая, но первая победа! Теперь надо было развивать успех. Капитан «Агамемнона» вновь высаживает десант, который начинает наступление на городок Бастия, где стоял небольшой французский гарнизон.

Оставив «Агамемнон» на старшего лейтенанта, Нельсон принял участие в этом походе. Продвигались англичане медленно. Местность была гористая, лошадей не было, и пушки приходилось тащить волоком. Нельсон был за внезапный штурм Бастии, Дандас возражал, настаивая на осаде. Раздосадованный Нельсон писал жене: «Тысяча человек наверняка взяли бы Бастию. Я бы попробовал это даже с пятьюстами и с «Агамемноном» в придачу. Мои моряки теперь почти непобедимы, как и следует быть британцам: для них пули не страшнее гороха. Каждый из них считает, что лично заинтересован в победе; генералы их ценят. Я уверен: именно поэтому они сражаются так, словно их вдвое больше».

От местных жителей Нельсон узнал, что гарнизон Бастии почти в два раза больше, чем он полагал. Однако он никому об этом не сказал, пока городок не был захвачен. Только тогда он во всем признался Дандасу.

— Но почему вы молчали? — недоуменно спросил генерал.

— Если бы я сказал вам о том, что знал, пострадала бы моя собственная честь, честь лорда Худа и всего британского флота! — был ответ Нельсона. — Я всегда был уверен, что один англичанин стоит трех французов!

Английские историки пишут об этом поступке Нельсона с восхищением. Как говорится, победителей не судят, но сокрытие от командующего сухопутным отрядом ценных разведданных могло иметь и самые негативные последствия. Так что этот поступок Нельсона весьма сомнителен.