Адмиралы Бутаковы — флотская слава России

В том году в Петербурге наконец-то собирались вместе три брата Иван, Алексей и Григорий. Но хотя Алексей был самый старший, у него после фамилии стояла цифра 2, у Ивана — 3, а у Григория — 1. Далеко обошёл он своих братьев, те всё ещё носили погоны капитан-лейтенантов, а он был уже контр-адмирал. Братьев принял наследник цесаревич, пригласил их на обед. После этого Григория Ивановича буквально засыпали приглашениями на обеды и балы. Среди желающих видеть Бутакова было много видных сановников империи, например президент Академии наук граф Дмитрий Николаевич Блудов. Поскольку Григорий Иванович получил звание генерал-адъютанта, то ему пришлось дежурить во дворце, что позволило лишний раз пообщаться с царём, что было также неплохо для служебного роста

По возвращении в Николаев на Бутакова вновь обрушилась масса дел. В Лондоне работали отправленные по его ходатайству офицеры. Они занимались приёмкой строящихся пароходов, закупкой различных механизмов и машин, сбором новейших сведений по морскому делу. Он внимательно читал все их донесения, давал указания, как действовать и на что обратить особенное внимание. В Севастополе приступила к работе по подъёму затопленных судов американская фирма Джона Говена, заключившая контракт с кораблестроительной экспедицией Черноморского интендантства. В Англии закупили оборудование Мортонова эллинга для верфи вблизи Николаева, возобновилось строительство кораблей в Николаевском адмиралтействе. Обширную переписку Бутаков вёл со своими старыми товарищами: Андреем Александровичем Поповым, Иваном Фёдоровичем Лихачёвым, которые информировали его о новостях в кораблестроении и политике морского министерства. Великий князь приказал Бутакову оказывать помощь Николаю Андреевичу Аркасу по всем вопросам, с какими тот обратится. Аркас об этом знал, и его просьбы, в которых нельзя отказать, следовали одна за другой. Получилось, что Григорий Иванович фактически оказался в подчинении у Аркаса, тем более что о воссоздании Черноморского флота речь ещё не шла. Бутакова раздражали многочисленные обращения тех, кому очень трудно было отказать, например вдове покойного адмирала Лазарева. Та просила место для Людвига Опацкого, всячески расхваливала его, а Григорий Иванович знал, что этого проходимца, проворовавшегося архитектора, бывшего строителя канатного завода, и близко нельзя подпускать к казённой службе. Бессильная ярость охватывала его, когда вместо приёмки боевых кораблей отправленные им в Англию офицеры, оставив все неотложные дела, занимались яхтами для царского семейства. Но что они или он могли сделать? В общем, Бутаков тяготился службой на берегу и чувствовал себя не на месте. Он обратился к великому князю Константину с просьбой перевести его на Балтику. В ответ получил вежливое письмо Краббе, в котором сообщалось, что в просьбе Григорию Ивановичу отказано. Бутаков жаловался в частных письмах Головнину, что в его распоряжения постоянно вмешивались, забирали лучших офицеров для службы в пароходной компании Аркаса. Видимо, рассчитывая, что через Головнина его слова дойдут до великого князя, Григорий Иванович писал ему: «Неужели сочтут капризом, если я, видя невозможность делать какие-либо соображения для будущего устройства доверенного мне управления при таких распоряжениях, буду просить лечиться за границу от невыдуманной болезни?» Но эта слабая угроза на руководство морским министерством не подействовала.

В 1857 году Григорию Ивановичу написал рапорт лейтенант Николай Иванович Красовскии. Лейтенант служил в Феодосии на должности командира брандвахтенной канонерской лодки. Должность, прямо скажем, не ахти какая, но после войны, когда офицеров было много, а должностей мало, и такая должность давала возможность получать жалованье и существовать на него.

Лейтенанта куда-то собирались перевести, а он мечтал прослужить в Феодосии ещё год. Феодосия для тех, кто там не бывал, — не самое плохое место на земле. Но лейтенанта прельщала не курортная местность, а возможность заниматься живописью у Ивана Константиновича Айвазовского, который жил там, в роскошном собственном доме. Айвазовский неоднократно встречался с Бутаковым, когда писал картину «Бой с “Перваз-Бахри”», льстиво называл его покровителем всего полезного и прекрасного. Художник посоветовал лейтенанту лично обратиться к адмиралу, сославшись на него. Бутаков пошёл навстречу офицеру, тем более что знал его по службе на пароходе «Крым». Известно ему было и об увлечении Николая Ивановича живописью. Впоследствии Красовский получил широкую известность как скульптор и живописец. Некоторые его картины приобрёл великий князь Константин. Картины боевого морского офицера, участника Синопского сражения, командира батареи во время осады Севастополя, награждённого орденом Св. Георгия 4-й степени, и сейчас хранятся в Центральном военно-морском музее. Какая-то заслуга в том есть и у Бутакова.