Адские гнезда: Дуэт Гильденстерна и Родригеса (СИ)

В их организацию стекаются средства, и немалые. Отчего? Оттого, что дают гарантию. И не только того, что убьют неминуемо — с этим справится любая киллерская сеть. Нет, их гарантия также в том, что убьют красиво. Всё же опыт убийств — важный опыт из жизни богатых заказчиков. И любое в нём неизящество диссонирует, оскорбляет их восприимчивые души.

Ну так вот: ломиться на станцию, где засел Бенито, неизящно и неэлегантно. Это значит, противно уставу сообщества этих убийц. А куда элегантней — спокойно дождаться, когда он откинет копыта.

От чего вдруг откинет? От недостатка кислорода в типовом герметичном помещении — если не запустит систему регенерации воздуха. От обезвоживания — если не запустит систему водоснабжения и фильтрации морской воды. Ну, а если уж эти системы запустит, он умрёт чуть позже от голода. Нет, не чуть, а гораздо позже. Но его подождут. В знак того, что его положение здесь не имеет выигрышного исхода.

Кто же станет искать Бенито на какой-то заброшенной водолазной станции? Кто решит, что он здесь сидит вместо того, чтобы по вечной своей привычке где-нибудь бегать — хоть за кем-то, хоть от кого-то.

И потом. Джерихон у врагов под контролем. И Альварес их марионетка. Чем держать им его? Не выгодой: не тот человек. Только страхом. Здесь у Альвареса вход. И Родригес, который ещё не погиб, подан на этот вход.

3

Станция ожила вовремя. Бенито нашёл центральный блок управления, подобрал ключи. Запустил регенерацию воздуха. Запустил систему водоснабжения с забором морской воды и её фильтрацией. Энергетическую установку — в подвале, рядом с устройством водозаборника. Ну и другое уже по мелочи. Всё работало, вплоть до шкафа с водолазным снаряжением. И работало почти что бесшумно.

Внешнего освещения Бенито включать не стал. И внутреннее врубал лишь по мере необходимости, да и то при задвинутых металлических ставнях. Чтоб наружу ни лучика света! Пусть им кажется, что Родригес уже при смерти, а вокруг него просто нарос металлический гроб.

Что ж его из гроба-то выковыривать?

Освещение интерьера требовалось лишь тогда, когда Бенито исследовал наличествующие ресурсы. И всё же большую часть суток он проводил при выключенном свете. Для чего? Он следил за округой, приотворив нужные ставни.

Ассасины не оставляли вниманием новое пристанище Бенито. Караулили, не теряли бдительности. За потерю бдительности у них убивают свои. Видимо, отсюда нечеловеческая серьёзность подхода. Пара вездеходов постоянно держалась на горизонте, по ночам двумя парами мощных фар освещали станцию — без теней, перекрёстно. И на том бы успокоиться, так уж нет! Четверо пеших дежурных — каково! А из них один ассасин тупо маячил у двери, трое прогуливались под стенами — и непременно с бластерами. По окончании смены топтуны сдавали дежурство и отправлялись на отдых куда-то туда, откуда однажды пришёл Бенито — кажется, обитателями домика-в-дюнах ныне стали они.

Жаль, что домик спрятан за дюнами. Хоть какой-то новый объект. Вездеходы на горизонте — на гребнях дюн — рассмотреть удалось в подробностях, даже типов внутри. У Бенито случился бинокль, в нём хорошая оптика. Жаль, того, что видишь вдали, ты вдали не слышишь. Все разговоры у вездеходов уходят в песок, кроме как если оттуда кричат в направлении станции.

Вот у станции все разговоры отлично слышно. На каждом окне в новом доме Родригеса — чувствительные звукоуловители. Хочешь глуши, хочешь слушай, но Бенито поставил на максимум. Думал, пригодится.

Толку, как будто, не было — так и ладно. Не затыкать же ушей ни себе, ни станции. От болтовни голова не распухла — и то уже хорошо.

Но… нудные типы. Разговоры между собой — строго по делу. И ни смеха, ни гневного спора, словно бы нет чувств. Странные люди, да? И Бенито не слишком понятно, зачем им таким жить? Речь не о том, что другим их живыми никогда бы лучше не видеть. Но и для них для самих — зачем?

4

Но страннее людей-гробов по имени ассасины только жилой модуль Родригеса с видимостью гроба. Нет, ну слишком жилой! Разве же так бывает? Столько функций выжило, запустилось.

Вот чего всё же не было, это еды, никакой совершенно. И оружия, чтобы с надеждой пойти на прорыв. В этом смысле железный дом это гроб.

Но ведь будь там ещё завались боеприпасов и пищи, то Родригес бы первым заподозрил подставу, и уж всё остальное наблюдал под её углом. Ведь Альварес, Альварес же рассказал ему о водолазной станции. Но зачем? Неужели по глупости? Он не глуп.

Нет, подставой пока не пахнет. Пахнет голодной смертью когда-нибудь. Это ведь не подстава, а честный такой приговор.

Без еды неприятное чувство. Злишься на мир. Мир тебе не додал самого необходимого. А уроды, что грохнули Юджина, Васкеса, Трентона, мирно жрут. Правда в самом конце их всегда прикопают свои, но когда то будет? У Бенито дотуда дожить не хватит ресурса.

Правда, на третий день голод слегка притупляется. И Родригес шутит в саркастически-чёрном ключе: пропущу ещё пару приёмов пищи — превращусь в Гильденстерна. И придётся тогда стать мессией вместо него.